Итак, один из пределов знания, провозглашенных Дю-Буа-Реймондом, уже перешагнула наука, и этим она дает нам возможность думать, что перешагнет и другие.
Вышеприведенный английский рассказ отличается выгодно от других, писавшихся ранее в том же роде, тем, что он рисует наиболее развитых умственно обитателей Марса такими же по виду, как и мы. Насколько это научнее прежних описаний?
Чем далее идет наука, тем более убеждает она нас, что внешние формы существ и их внутреннее содержание, как в органическом, так и в стихийном мире, не случайны, а вырабатываются общими и повсюду едиными законами эволюции.
Когда-то, например, думали, что небесные светила имеют различные формы: кубов, октаэдров, тетраэдров и т. д.; но вот, при телескопическом исследовании, все небесные светила, как и наша земля, оказались шарами, слегка сплюснутыми у полюсов. Когда-то думали, что вещественный состав небесных светил различен, но вот спектральный анализ, о котором я уже упоминал, показал, что на известной стадии развития он на каждом светиле бывает, как и у нас. Когда-то древние рисовали обитателей отдаленных стран самой Земли то в виде рыб с человеческими плечами и головой, то в виде лошадей с человеческим туловищем, то в виде козлоногих сатиров, но вот, как только мореплаватели изъездили всю поверхность земли, оказалось, что везде человеческие существа приблизительно одинаковы и похожи на нас.
Все это заставляет думать, что много научнее представлять себе высших представителей органической жизни на отдаленных планетах, находящихся в той же стадии развития, как Земля, такими же, как мы, так как и на планетах эволюция органического мира должна идти тем же путем, что на Земле, повинуясь своим законам, таким же непреложным, как и закон тяготения, дающий всем светилам обязательно форму сплюснутых у полюсов шаров.
Конечно, лучи света, к которым приспособился каш глаз, не могут отражаться от предметов меньше их волны, какими являются атомы и молекулы окружающих нас тел, так как эти лучи будут огибать такие предметы или только колебать их, как обычные водяные волны поплавки.
Но мы знаем уже ряды волн, в сотни раз более мелких, каковы волны рентгеновых лучей, и, может быть, откроем волны и еще более короткие в тысячи раз, а также изобретем и экраны, заставляющие светиться обычным светом даваемые такими лучами изображения. И тогда природа предстанет перед нами в совершенно новой одежде, и мы увидим, как это описывается в рассказе, мельчайшие предметы на поверхности небесных светил.
КАК БРОСИТЬ КУРИТЬ?
Психологическая юмореска на злобу дня,
с поучительными чертежами. П. Лазаревского
— Ты бы не курила, Наташа, это вредно и не идет тебе…
Лысаковский глубоко затянулся из «толстой», по особому заказу Укртабтреста, и строго посмотрел на жену.
— А сам не бросаешь! Брось, и я брошу, — шутливо ответила жена и зажгла папиросу. — Я курю немного. А у тебя и легкие не в порядке… Доктор что говорил? Я тебе показывала в книге легкие курящего… Противно смотреть! Сплошная гипертрофия!..
Лысаковский посмотрел на жену еще строже и задумался. Ему в самом деле давно следовало оставить эту вредную привычку. Кашель, больное сердце, отсутствие аппетита, — все это может окончиться плохо. Он уже неоднократно бросал курить, раз десять, должно быть, и, можно сказать, изучил процесс бросания всесторонне. Он даже знает, в чем заключается настоящий секрет…
Проклятая привычка!
Самое страшное в ней — микроскопичность доз и необходимость бороться постоянно и в каждый момент, размениваясь, вместо того, чтобы вооружиться настоящей, большой силой для борьбы с настоящим врагом.
Проклятый яд! Он овладевает своей жертвой навсегда. Он пропитывает легкие и все клеточки организма желтой гарью. Он делает центром страстного ожидания горло, нервы и весь организм.
— А что же ты думаешь, так трудно бросить? — раздумчиво спросил Лысаковский.
— А вот не бросишь!
— Я не буду спорить, но прекрасно знаю, что бросить могу.
На несколько минут Лысаковский ушел в себя: оставить табак он давно хотел, не воспользоваться ли этим разговором и доказать, что он обладает волей? Именно, сейчас, сразу, бее подготовок!..