— Так, значит, и вы были вместе с зашей женой на Мальте?
— Был-с. И еще во многих местах.
— Когда вернулись в Советскую Республику?
— Три месяца.
Судья с любопытством оглядел путешественника. Тот потупился, покраснел, и принялся щипать шляпенку.
Судья почти ласково, без ударений, продолжал:
— Вы обвиняетесь гражданином Кутейниковым в том, что 5-го сего месяца, на улице, пытались присвоить себе вещь, принадлежащую последнему, а именно: женский фотографический портрет кабинетного формата, оправленный в слоновой кости раму и снабженный выпуклым стеклом с золотым ободдом. Вот этот самый…
Судья повернул лицом к обвиняемому вещественное доказательство его вины. На Волина взглянула из изящной рамочки молоденькая, миловидная блондинка, со вздернутым носиком, кокетливо утонувшая в боа из перьев.
Обвиняемый побледнел еще более. закрыл глаза и, чтобы не упасть оперся о конторку.
— Признаете себя виновным? — спросил судья после небольшой паузы.
Наступила новая пауза. Наконец, подсудимый медленно покачал головой и тихо ответил:
— Нет.
— Позовите свидетельницу.
Бородка гражданина Кутейникова ловко выскользнула изо рта, он кому-то весело подмигнул, — не то судье, не то его молчаливым товарищам, — и бросился к двери.
— Мария Петровна, пожалуйте!
Вплыла свидетельница и сразу принялась за свои височки.
После обычных вопросов, судья спросил:
— Что вы можете сказать по этому делу?
Дама рассказала в общих чертах то, что уже было известно от потерпевшего, добавив в виде заключения:
— Глаз у меня молодой, зоркий, я первая заметила в толпе рыжее пальто и замечательную шляпу этого господина. Чтобы не дать ему скрыться, я схватила Валериана Валериановича за руку и увлекла
При последних словах дама почему то смутилась и усерднее прежнего принялась за букли.
Обвиняемый стоял с закрытыми глазами, придерживаясь за конторку.
Гражданин Кутейников торжествующе жевал бородку.
Судья кончил записывать.
— Свидетельница, подпишитесь. Теперь можете сесть.
Г-жа Курицына с достоинством опустилась на скамью первого ряда.
— Обвиняемый, ваше последнее слово.
Волин молчал, тяжело дыша.
— Что же вы молчите? Признаете себя виновным в присвоении вещи, вам не принадлежащей?
— Не признаю. Эта вещь — моя собственность.
Бородка захихикала. Букли возмущенно фыркнули, взглядом аппелируя к публике.
— Каким образом, объяснитесь, — сказал судья.
Обвиняемый помялся, вытер испарину, выступившую на лбу, и громко почти выкрикнул.
— Это… Это портрет моей покойной жены.
Географическая карта на лице гражданина Кутейникова слиняла.
Судья поднял брови и переглянулся с заседателями.
— Чем вы это докажете? — спросил он.
Обвиняемый беспокойно задергался.
— Чем? Не знаю… Жена умерла… Мы уехали… Впрочем, на обороте карточки должна быть надпись: «Дорогому Пете на вечную память. Аня..».
Судья вынул фотографию из рамочки, осмотрел и передал своим товарищам. Те тоже осмотрели.
— Что же, эта карточка была у вас похищена? — спросил судья.
— Нет. Она осталась в моей квартире.
— Когда вы ее там видели в последний раз?
— Осенью, 1917 года.
— А после этого?
— Меня не было в Петрограде. Я эмигрировал.
— Что же сталось с вашей квартирой?
— Не знаю. Я не справлялся… По возвращении я только… вечерами иногда… гулял мимо… Смотрел на окна, где мы… Где мы были когда-то… счастливы… — еле слышно докончил обвиняемый.
— Где помещалась эта ваша квартира?
— Загородный, 72-6, квартира 139.
Судья справился в протоколе.
— Потерпевший также проживает по указанному адресу?
Гражданин Кутейников изящным жестом закрутил бородку:
— Совершенно верно, так сказать. Как пролетарий, не имеющий места жительства, вселен жилищным отделом в указанную бесхозную квартиру еще в 18-м году, так сказать. Однако, считаю уместным присовокупить, что оный портрет приобретен мною на рынке, за кровные средства, так сказать.
— Почему вы, гражданин Волин, избрали такой странный путь для получения портрета назад? — спросил судья.
— Не знаю… Приобресть иначе я не мог… Я не мог знать, каким путем портрет попал на рынок… Мне он бесконечно дорог, как воспоминание… Искушение было так велико… Я чувствовал, что делаю нехорошо, но не видел здесь преступления…