Через неделю Вероника собрала сумку, и все осталось у нее за спиной. Страна теней, мама, папа, Билли. И Маттиас.
– Здравствуй, это Вероника. – Запах алкоголя ударил в телефонную трубку.
Молчание на пару секунд затянулось.
– Вера, – пояснила Вероника.
– А-а-а, здравствуй! Я тебя не узнала.
Вранье, конечно. Невестка в своей пассивно-агрессивной манере дала понять, что их речь теперь звучит по-разному. Это тоже было частью игры, как и то, что Сесилия вынудила Веронику представиться именем, которым сама Вероника не называла себя больше пятнадцати лет.
– Маттиас дома? – спросила Вероника, пока невестка не завела предсказуемые речи о том, что Вероника долго не звонила (правда) и что девочки так скучают по своей тете (чистой воды вранье).
Сесилия глубоко вздохнула, явно раздраженная тем, что ее опередили.
– Сверхурочная работа. Большое расследование, вместе с городской полицией. Франсен доверил Маттиасу почти все. Он в следующем году уходит.
– Маттиас? – Вероника тут же сама поняла, что ошиблась. Все из-за алкоголя и гормонов стресса, водивших хоровод у нее в мозгах.
– Нет. Франсен, конечно. Ранняя пенсия. – Сесилия усмехнулась, довольная, что вернула себе преимущество. – Маттиас займет его место, станет самым молодым начальником местного полицейского участка. Во всей Швеции!
– Здорово, – пробормотала Вероника. – Ты не знаешь, как с ним связаться? Мне надо поговорить с ним, это срочно.
– Ты не пробовала звонить по мобильному? Или у тебя нет номера брата? – Сесилия, естественно, знала ответ на вопрос еще до того, как задала его. Один-ноль в пользу надежной, ответственной жены.
– Нет. Я была бы признательна, если бы ты мне его продиктовала. – Веронике пришлось проглотить горькую пилюлю.
Маттиас ответил после третьего гудка. Вероника удивилась, услышав жесткий взрослый голос. Брат, однако, все же смягчился, поняв, кто звонит. – Привет, Вера. Я не знал, что у тебя есть этот номер. – Кажется, Маттиас был рад ее звонку. Хотя бы немного. – Сесилия дала. Я не помешала? – Мы сейчас как раз ведем наблюдение. Думаю, что до полуночи ничего не случится. Как дела? Давненько не виделись. – Хорошо. – Вероника сама услышала фальшь в своем голосе. Брат тоже. – Что-то случилось?
Вероника глубоко вдохнула, собралась. – Ты помнишь Исака Шёлина? – Кого?
– Закадычного приятеля Билли… – От имени младшего брата лед в груди, как всегда, пошел трещинами.
– Смутно. А что?
– Мне кажется, я недавно его видела.
– Как это? – В голос брата вернулись полицейские нотки.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но он пришел в мою группу. Проживание горя.
– А откуда ты знаешь, что это именно тот Исак Шёлин?
– Я этого и не знаю. Но учитывая, что он рассказывал… кем еще он может быть?
Несколько секунд они молчали. Потом голос Маттиаса зазвучал так, будто брат поднес телефон ближе ко рту.
– Что он говорил?
– Что в детстве потерял своего лучшего друга. Что друг пропал без вести, а потом жизнь так и не вошла в колею. Рассказывал про наш сад, про дуплистый вяз, шалаш на дереве, сарай. – Пытаясь остановить поток слов, она отпила из бокала и отвела трубку подальше, чтобы Маттиас не услышал, как она глотает.
– Он упоминал про Билли? Говорил, что речь о нем?
– Не напрямую.
– В каком смысле? – Вопрос последовал так быстро, что Вероника не успела собраться с мыслями.
– Другой участник спросил, говорит ли он про Билли, но Исак не сказал ни да, ни нет.
– Значит, ты не уверена?
– Не уверена в чем? – Мозг снова напряженно работал.
– Что это был Исак Шёлин. И что речь действительно шла о Билли.
Вероника не ответила. Ее брат-полицейский всегда неумолимо разоблачал нестыковки в рассказах. Даже то непроизнесенное слово, которое померещилось ей на губах Исака, ничего не изменит, так что она не стала о нем упоминать. Вероника знала, что скажет Маттиас. Догадка – не доказательство. Предположение – не то же, что факты.
Однако вместо сухой полицейской констатации последовал новый вопрос. Вопрос, который сбил ее с толку. Вопрос, который она не успела себе задать.
– Думаешь, он знает, кто ты?
Вероника помолчала – ей пришлось задуматься.
– Понятия не имею. Откуда бы? Я сменила имя, никто в поселке не знает, ни где я живу, ни где я работаю.
Даже моя собственная семья, прибавила она про себя.