Вот что представлял собою сыщик Дэмура. Но стоило на него взглянуть, и сразу забывались все связанные с его именем легенды. Сухонький, маленький седой старичок, лицо умное, глаза блестящие, живые. Костюм на номер больше, ворот у шеи оттопыривается. Типичный японский служащий: по часам приходит в учреждение, по часам уходит, чтобы направиться прямиком домой, вздремнуть в теплой ванне, накинуть домашнее кимоно и забыть обо всем на свете. В полдень съедает в соседнем кафе рис, овощи, рыбу. Человек, воспитанный в духе неукоснительного соблюдения иерархических отношений, который не смеет даже подумать дурно о начальстве, который вежливо обращается с подчиненными и настоятельно требует к себе должного почтения. Никто в участке не знал, с каких пор Дэмура служит в полиции; он был тут всегда — молча и с тем же отрешенным видом сидел за письменным столом. Поговаривали, будто бы иногда он рассказывал анекдоты и отпускал язвительные замечания. Нынешние коллеги не решились бы даже спросить Дэмуру, правда ли это. Всем своим видом он словно напоминал окружающим об их вопиющей невоспитанности, о неуважении к традициям и непочтении к старшим.
— Что-о?! Да-да… Немедленно выезжаем. — В голосе полицейского, ответившего на телефонный звонок, проскользнуло совершенно неуместное для профессионала волнение. Дэмура бросил на него укоризненный взгляд, и в комнате вдруг смолкли все разговоры. Полицейский положил трубку, осознав смысл этой непривычной тишины, тоже выдержал паузу, нагнетая напряжение на манер опытного оратора.
— Актер Джонни Азато убит…
— Так уж сразу и убит! — лениво потянулся Дэмура.
— Во всяком случае он умер во время съемок.
Дэмура пренебрежительно махнул рукой. Все равно не его очередь. Он недавно вернулся с места происшествия, составив протокол о самоубийстве, и теперь очередь за Эноёдой. Тот уже выскочил из-за стола — чуть проворнее обычного, а за ним, словно по пожарной тревоге, устремились шофер и один из рядовых полицейских.
— Кто он такой, этот Азато?
— Неужели вы не знаете? — Эноёда от удивления даже остановился. — Знаменитый актер-каратист, миллионер. Да он на весь мир известен!
— Актер-каратист? Какое ребячество…
— Азато во всех эпизодах снимается сам, без каскадеров. За ним утвердилась слава непобедимого…
Дэмура снова лишь отмахнулся.
Тут полицейский, принявший телефонный вызов, счел нужным вмешаться в разговор.
— А ведь на этот раз он оказался побежденным. Во время съемок драки его сразили одним ударом. — Видя, что оба детектива в штатском молча уставились на него, он добавил: — Если, конечно, это не был несчастный случай.
Эноёда засмеялся и поспешно вышел из комнаты. Дэмура, чуть помедлив, двинулся за ним следом.
— Обожди! По-моему, мне тоже лучше будет пойти.
Глаза Эноёды сердито блеснули.
— Вот как? А по-моему, вам лучше остаться. Во всяком случае, для меня лучше.
— Поверь, что я для твоей же пользы!..
— Это вам так кажется. Вам до пенсии всего четыре года, а мне пятнадцать, и я не хочу гнить заживо в этом паршивом участке.
Сухонький старичок печально посмотрел на него.
— Я ведь только хотел помочь.
Эноёда устыдился собственной резкости.
— Поезжайте, конечно, если вам так хочется. Но право же, не знаю, какая от вас может быть помощь.
Первое, что увидел Куяма на месте происшествия, был полицейский автомобиль, второе — два сыщика в скромной штатской одежде. Сохраняя на лице невозмутимость, он мысленно перебрал все древнейшие проклятия. Затем подал знак техникам, а те, не смущаясь присутствием окружной бригады, подошли к прикрытой полиэтиленом бесформенной груде, которая некогда была человеком по имени Азато. Сын одного из техников украсил свою комнату огромным плакатом, где популярный актер был запечатлен в момент своего знаменитого атакующего прыжка. Второй техник носил майку с портретом Азато. Но смерть кумира не потрясла их. Они спокойно принялись за работу.
Куяма показал свое удостоверение, ожидая вспышки почтительного интереса в глазах обоих инспекторов. Однако ждал он напрасно. Сыщик повыше и помоложе высказал лишь разочарование, а его коллега — судя по всему он приближался к льготной пенсии — полнейшее безразличие.