— Эй, ты чего к человеку пристаешь? — спросил первый — мужчина лет тридцати пяти с обветренным лицом и выцветшими усами. Чуть сзади шел парень лет двадцати в оранжевом жилете, за ним тучный мужлан с большим пивным животом и непонятного возраста личность, обладавшая узким скошенным лбом и длинными руками, похожая на питекантропа. Усатый, по-видимому, являлся лидером.
— Гребите отсюда, — презрительно выдавил Калямов и повернулся, чтобы закончить с мужиком, который собирался воспользоваться ситуацией и ускользнуть.
Четверка «докеров» приблизилась, шедший первым схватил Калямова за плечо.
— Ты что, не понял?
Вместо ответа Калямов ударил его тыльной поверхностью кулака в печень и солнечное сплетение. Мужчина согнулся, отступая на шаг.
— Ах ты, бритая башка! — парень в оранжевом жилете схватил с земли обрезок трубы, которыми рабочие закрывали контейнеры, и размахнулся, летя в сторону Калямова. У Калямова было время, чтобы достать кастет, удар трубы он отбил защищенным в железо кулаком. Труба со звоном отскочила, а парня он встретил мощным хуком с левой руки. В челюсти что-то хрустнуло, парень упал.
Жирный мужлан ринулся к нему. Калямов достал его в прыжке боковым ударом ноги. Толстяк двигался медленно, еще не успел набрать скорость, поэтому удар отшвырнул его. Он приложился о стенку контейнера, шумно выдохнул воздух и снова ринулся в бой. Усатый тоже очухался, теперь он создавал угрозу с другой стороны. Калямов отскочил. Отступать было некуда. Калямов оттолкнулся от контейнера и всадил каблук в солнечное сплетение толстяка. Это его остановило. Он тяжело упал и больше не поднимался.
— Отсосите, — сказал Калямов. Мужичок попытался бежать, но был схвачен за грудки и отброшен на место.
Настала очередь питекантропа. Он сжал кулаки и, раскачиваясь из стороны в сторону, ринулся на Калямова. Калямов врезал ему по черепу кастетом, но питекантроп не отреагировал, попытался достать его левой. Тогда Калямов поставил блок и акцентировано врубился в зубы. Послышался треск. Но питекантроп размахнулся и ударил Калямова по скуле. Казалось, он совсем не чувствует боли. Голова Калямова мотнулась в сторону, он автоматически увернулся от следующего удара. В дополнение ко всем своим прелестям, противник одинаково хорошо владел правой и левой рукой. Калямов присел, пропуская над головой удар, развернул противника за плечи и локтем ткнул его в позвоночник. Это наконец подействовало. Питекантроп замычал, упал на колени, потом медленно завалился вперед.
Калямов вскинул голову. Усатый молча приближался. Он держался осторожно и в то же время раскованно, обнаруживая навыки уличного бойца. Калямов медленно взвесил в руке нож-кастет.
— Ну ты, мразь панковская, — негромко произнес мужчина. Он что-то подкинул на ладони, Калямов догадался, что это свинчатка. Мужчина сводил счеты. Как и все портовые рабочие, он ненавидел панков, с которыми постоянно дрался, будучи еще пацаном. Это ясно читалось в его глазах. Калямов решил на этом сыграть.
— Фак ю селф, — сказал он, демонстрируя высунутый язык и средний палец. Мужчина разозлился. Прищуренные глаза его сузились, превратившись в злобные щелочки, на скулах заиграли желваки и он молча бросился в атаку.
Калямов отступил, пропуская первый удар. Мужчина промахнулся, но зато второй — грубым кирзовым ботинком по голени — достиг своей цели. Калямов дернулся и врезал усатому по скуле. Кастет рассек кожу, из раны брызнула кровь. Мужчина отступил. Он вытер левой рукой лицо и слизнул кровь, словно берсерк, готовящийся к бою. Глаза у него совсем побелели. Он зверел.
— Ну все, — негромко произнес он, — ну все!
Калямов понял, что сейчас начнется что-то весьма нехорошее, и оно началось. Мужчина прыгнул вперед. Лицо, залитое кровью, было похоже на маску, а оскаленный рот обнажал прокуренные клыки, желтые, как у старого пса.
— Р-ра!
Калямов увернулся, встретив противника коленом в живот. Мужчина словно не почувствовал этого и попытался достать Калямова ногой. Калямов поймал ногу, вздернул и ударил в пах. Он целился в промежность, но попал в бедро. Мужчина подпрыгнул, его кулак, усиленный свинчаткой, пролетел возле лица, не достав самую малость. Калямов выпустил ногу и изо всей силы дал кастетом по ребрам, вложив в удар массу своего тела.
— Йа!
Мужчина замер, будто из него выбили воздух. Рот его приоткрылся, глаза округлились, вылезли из орбит. Он покачнулся и глухо рухнул на землю.
— Вот дерьмо, — нервно сказал Калямов, утирая пот.