— Нет уж, не уйдешь, — прошипел Миронович, не ослабляя хватку. — Стой смирно.
— A-а, отпусти, сука!
— Стой смирно, я сказал, — Миронович чуть поднял вверх руку, усилив ее левой, и парень немедленно замолчал, синхронно поднявшись на носочки. Теперь он стал совсем смирным.
— Кто тебя послал? — спросил Миронович.
— От-пус-ти, — одними губами прошептал парень.
— Ну?!
— Я… так… не могу, — он завращал глазами и Миронович чуть-чуть ослабил захват. Парень немедленно воспользовался этим, рванувшись назад, удержать такую тушу оказалось невозможно и Миронович почувствовал, как между пальцев проскальзывает нечто упругое, существенно сплющиваясь при освобождении.
Парень упал на спину, заорал. Истошный вопль пробудил что-то или кого-то с той стороны двери, которая вдруг раскрылась от сокрушительного удара, врезавшись в стену.
На пороге стоял невысокий кореец в нейлоновой курточке.
Миронович немедленно принял боевую стойку.
Парень орал, катаясь по полу.
— Ты что, смерти ищешь? — спросил вдохновленный победой Миронович.
Кореец невозмутимо молчал, глядя на Мироновича бесстрастными глазами-щелочками. На его застывшем лице не двинулся ни один мускул.
— Ты кто?
Кореец продолжал молчать и Миронович с громким «Кийя!», больше похожим на хриплый крик чайки, бросился в атаку. Кореец отступил, они оказались на лестничной площадке. Пыл Мироновича улетучился после двух повторных атак, а кореец так и остался неуязвим. Миронович выдохся, замер в некоаши-дачи[8], тяжело дыша.
— Будем учиться, — произнес кореец.
Это было настолько неожиданно, что Миронович отвлекся и пропустил начало атаки. Нарушив все правила вазомоторики[9], которым учили Мироновича, кореец непостижимым образом приблизился и прибил его мощным ударом в живот. Отлетая к стене, Миронович почувствовал, как его брюшной пресс слился с позвоночником и прошел сквозь слой штукатурки. Сознание ушло, лишь где-то в глубинах мозга осталась боль.
Помощник мэра Мирослав Моджеловский изъявил желание посмотреть на человека, который заварил всю эту кашу. Судя по всему, парень был не дурак, а сообразительность Моджеловский ценил. Ему понравилось, как он расправился с «быками». То, что парень не устоял против Пак Сон Ки было неудивительно, в противном случае этого супермена следовало немедленно уничтожить, хотя бы ради собственной безопасности. Парень Моше понравился, тем более, что все образцы препарата вернулись в полной сохранности. За исключением одного пузырька со «штаммом В», который парень разбил. Но это были мелочи. Парнем занялся Василий Николаевич, бывший подполковник медслужбы. Он был хороший психолог и мог вытащить правду из любого человека. По его рекомендации Моджеловский решил взять парня на работу. Для начала, уборщиком в райкомовском коттедже. Возможно, из него будет толк.
После тяжелого и, несомненно, удачного дня Калямов решил устроить себе настоящий отдых. «Препарата В» было сколько угодно (он утаил одну упаковку). Приготовив дозу на новокаине, он ввел ее в вену, распустил жгут и, довольный, откинулся на диване. Ждать немедленного эффекта глупо — «препарат В» действовал незаметно, даря новые острые ощущения.
Почувствовав голод, Калямов удалился на кухню. Со вчерашнего дня осталось немного вареной картошки и какое-то мясо в консервной банке. Он попробовал есть в одежде, но она сильно стесняла движения, так что пришлось вернуться в комнату и раздеться.
Вместе с футболкой почему-то отделилась и кожа. Удивленный Калямов долго изучал этот эффект, пока не обнаружил, что внутри у него есть какая-то плоть. Тогда он сорвал с себя мышцы и сухожилия, и блестящий зеленый ящер, похожий на тираннозавра, быстро зашагал по комнате, с любопытством осматривая новое жилище.
— Обыкновенная эволюция, — подумал Калямов, — что же тут странного? Он вдруг вспомнил, что хотел есть и прошлепал на кухню, задевая хвостом разный хлам в коридоре. На кухне была еда, причем очень вкусная. Мясо было покрыто жесткой оболочкой, однако она не устояла под могучими челюстями ящера. Он насыщался жадно и торопливо, стремясь поглотить как можно больше пищи. Наконец, закончив, он потянулся, наслаждаясь своей силой, и зашагал в обратном направлении.
Коридор растянулся на тысячу световых лет. Он преодолевал его, прилагая неимоверные усилия.