— Лучше не двигайтесь, — сказал по-корейски директор конторы «Заготпушнина». — Это сбежавшие из лагерей заключенные, им полагается смертная казнь, так что терять им нечего. Могут и убить.
— Их необходимо обезвредить, — тихо пробурчал Квок Чен Ир.
— Охрана уже работает. Вот смотрите.
Действительно, к беглым каторжникам скрытно, никому не мешая, пробирались кореец и его спутник. Нападавшие демонстративно отвернулись, делая вид, будто внимательно изучают правую часть палубы. Быстро и почти синхронно они прыгнули через стол. Русский рванулся к лагернику с пистолетом, а кореец с криком «Ки-хап!» в прыжке очень красиво сбил с ног высокого зэка и увернулся от пущенной почти в упор автоматной очереди. (Зато на линии огня оказался начальник порта. «Вот я и труп», — подумал он, когда его китель забрызгало жженым пластиком от холостых патронов, а его жена потеряла сознание). Пока кореец расправлялся со вторым, русский поймал в захват руку заключенного и молниеносным движением сломал ее. Заранее об этом они, естественно, не договаривались, но на глазах у толпы все должно было выглядеть правдоподобно. Лагерник упал, пронзительно крича и корчась, прижав к животу поврежденную кисть.
От сильного удара в грудь Миронович упал, АКМ вылетел из рук и заскользил по палубе. Миронович разозлился. Выступать макиварой[10] на потеху гостям! Это вывело его из себя. Он вскочил и устремился к ближайшему противнику — местной спортивной знаменитости, которого звали Олег Зудов. Тот ловко ушел от атаки Мироновича, перехватив его руку, и они закружились, удаляясь к надстройке. Миронович контратаковал, перехватил захват и оказался в выигрышном положении. Олег прижал его к стене. Полускрытые шлюпкой, они были плохо видны гостям.
— Какого черта, — прошипел Зудов, — хрена ты не ложишься?
— А не пошел бы ты в пень! — ответил Миронович. Зудов попытался высвободить руку, но взвыл. Миронович заставил его приподняться на цыпочки и сильным толчком в грудь отшвырнул к парапету. Олег удержался на ногах, взбешенный неожиданной выходкой Мироновича. Теперь его видели все. Зудов не успел ничего понять, когда на его голову обрушился сокрушительный тоби-маваши-гэри[11].
Зрители замерли, пораженные неожиданной живучестью и активным сопротивлением зэка. Теперь основной фигурой оказался Пак Сон Ки. Он понял, что на этот раз бой будет настоящим. Противники медленно сблизились. Миронович поискал глазами автомат, чтобы схватить его и длинной очередью выпустить корейцу кишки. Он знал, что с близкого расстояния холостыми это возможно, но АКМ находился далеко за пределами досягаемости. Оставалось только драться.
— Я не лягу! — яростно выдохнул Миронович.
Узкие глаза Пак Сон Ки, казалось, смотрели в самую душу. Его рот открылся и оттуда вылетело одно короткое слово:
— Упадешь.
— Я не лягу, — повторил Миронович.
Он снова пропустил начало атаки. Кореец как-то сразу оказался рядом, нанес серию молниеносных ударов: голень, плечо, сплетение, шея. Миронович лишился правой стороны тела, потерял дыхание и упал на палубу, лишенный способности защищаться. Пак Сон Ки навис над ним и зрители увидели красивое добивающее движение.
— Работают мастера высокого класса, — через переводчика похвастался Моджеловский. — Пак Сон Ки, кореец, таэквондо, четвертый дан и Олег Зудов, джиу-джитсу, второй дан. Видите, какое тесное сотрудничество русского и корейского народа.
— Корейского и русского, — поправил Квок Чен Ир, немного разочарованный тем, что нападение заключенных оказалось ненастоящим. Впрочем, одного унесли.
— Да, конечно, — быстро согласился Моджеловский. — Так даже правильнее, тем более, что Корея побеждает. Давайте выпьем за это. Пусть братское сотрудничество Рос… Кореи и России крепнет с каждым днем.
— Хорошо, — сказал Квок, довольный поправкой. — Пусть всегда живет дело вечно живого товарища Ким Ир Сена!
Они выпили за это, потом за общее дело и еще за очень многое. И лишь один Серж Шиловский плакал, облокотившись на поручни, заливаясь пьяными слезами, и бормотал:
— Продали Россию-матушку. Продали, с-суки, мать вашу…
Сообщение Калямова обеспокоило руководство. «Штамм В» и технология производства препарата (получения, выделения и очистки) были переданы генералу Квок Чен Иру. Их требовалось изъять с наивозможнейшей осторожностью, чтобы наркотик не ушел за границу, а инцидент с его ликвидацией не перерос в дипломатический конфликт.