Высунувшегося из-под пульта охранника он тут же вбил обратно, вроде бы наугад, но на самом-то деле расчетливо ткнув ему рукояткой «Макарова» точно в переносицу, метнулся к подмявшему Олега охраннику в камуфляже, подтолкнув меня к действию пронзительным воплем: — При все в тачку, живо!
Я все-таки вывернул из-за пояса газовик, выстрелил оглушенному Князем сторожу в лицо и ухватился за чемоданы. Вспоротая очередью спина Эдика еще двигалась, но ясно было, что жить ему осталось секунды.
— В машину! — рявкнул Князь снова, оттирая меня от вскочившего на ноги пятнистого. — И возвращайся за Олегом.
Олег лежал на животе, слабо шевеля конечностями. Кроме порции газа, урвал пару хороших плюх от камуфлированного цербера, схватившегося теперь с Князем. Газовик тот выронил, а Витька почему-то решил не стрелять, забыл, что ли, о зажатом в руке оружии, и они закружили над Олегом, обмениваясь мощными, но бестолковыми ударами.
Дотащить трофеи до «семерки» и вернуться я ухитрился за пару секунд, распахнул дверь холла и принял в объятия Витькиного противника, таки пропустившего Князеву коронку — удар правой ногой с разворота в подбородок. Удержать не сумел, мы вместе вылетели на крыльцо и пересчитали ребрами ступени, угомонились только под колесами нашей лайбы. Князь подскочил следом, носком втер охраннику под ухо и рванул меня от земли: — Тащи Олега, валить отсюда надо!
Олег не соображал ни черта, попытался даже сопротивляться, но в таком состоянии сладить с ним труда не составляло. Когда я допер его до машины, Князь уже успел закинуть чемоданы на заднее сиденье и завести двигатель. Воткнув Олега в заднюю дверцу, я уселся рядом с Витькой и, взвизгнув на развороте, «семерка» швырнула нас в мрачную глубину пустынной улицы, которую не разбудили ни выстрелы, ни крики, ни подвывающий от натуги движок.
Раньше мне казалось, что считать свои деньги — занятие довольно приятное. Но провозившись два с лишним часа с набитыми баксами чемоданами, понял, что ошибался. Да и сами доллары деньгами не воспринимались, бумага и бумага, в глазах уже мельтешило от портретов всяких Линкольнов и Франклинов.
Хапнули приблизительно лимон с четвертью, Щетина успел уже где-то потратиться. Точно подбить бабки я так и не сумел, навалилась страшная усталость, сменившая первоначальное возбуждение. Спать хотелось неимоверно и, плюнув на зеленое несчастье, я завалился на диван рядом с уже уснувшим Олегом. Князь истуканом стоял у окна, то ли в себя приходил от подвалившего счастья, то ли горевал, что до Щетины добраться не довелось. Безвременная кончина Эдика помешала покончить со всеми делами в одну ночь, из квартиры Щетину-то просто так не выманишь, а штурмовать дом не было ни сил, ни желания…
Проснулся я около одиннадцати. Задетое пулей плечо саднило, рана не рана, так, царапина, но ужасно болючая. Хотя рука двигалась нормально и наложенная Князем повязка почти не мешала. Витька словно бы и не отходил от окна, пока я отсыпался, только теперь не стоял, а сидел, опершись на стену спиной, на широком подоконнике, прикрыв глаза. Медитацией занимался или просто задумался. Олег все еще спал, газа-то хватанул с лихвой. Весь салон «семерки» облевал и здесь полчаса, не меньше, беседовал с глазу на глаз с унитазом. Но потом ему полегчало, уснул, и порозовевшее лицо свидетельствовало о нормальном самочувствии. Пока я бегал умываться, проснулся и он, присел и, оглядев мутным взглядом комнату, подвел итоги:
— Все живы, все здоровы. Относительно, конечно, — Олег ощупал голову. — Караул, как будто спирта с пивом помешал. Ну что, господа миллионеры, едем в Питер?
Князь открыл левый глаз и косо глянул на меня: — Ты тоже… в Питер?
Так вот, оказывается, что его мучило. Я даже слегка обиделся:
— Разве все дела сделали? А Щетина? А Илона? Свалить всегда успеем, закончим сперва здесь, в Риге.
Витька улыбнулся и соскочил на пол: — А ты как, Олег? Останешься с нами или поедешь?
Олег повел плечами и тоже оскалился: — Вообще-то, главное сделали и оставаться в Риге глупо. С другой стороны — любое дело надо доводить до конца. И потом, из города еще как-то выскочить надо, с чемоданами этими, — постучал он ногой по кожаной крышке кофра. — Надо их отсюда увезти, чтобы руки не связывали, — решил Витька. — Давай-ка собирайся, — обернулся он ко мне, — отвезешь их на вокзал, в камеру хранения. Только тару надо сменить, чемоданы слишком приметные. Хотя бы вон, в коробку «самсунговскую» все переложим.
Тут же занялись делом. Доллары складывали в толстые пачки, заворачивали в старые газетные листы и перехватывали найденной в кладовке изолентой. В полчаса упаковали все в здоровенный короб из-под видеодвойки, надежно обвязали его снаружи и устроили перекур. Гошины пятнадцать тысяч и записную книжку с вьетнамским адресом Князь тоже засунул в коробку, подумав, спрятал туда же письмо Гасановой сестрички. — Пусть все вместе хранится, — пояснил он свои действия, — может статься, что сюда и вернуться не получится.
Почему он так считает, Витька не сказал, а я пропустил вскоре сбывшееся пророчество мимо ушей…
Везти коробку на вокзал выпало нам с Олегом. Нарвемся на рыскающих повсюду мусоров, так хоть Князь уцелеет. Логическим завершением данного этапа жизненного пути все мы почему-то считали ликвидацию Щетины, остальное заботило мало.
Я подогнал «семерку» к подъезду и помог Олегу перенести на заднее сиденье неимоверно тяжелый короб. За этим занятием нас и застала какая-то бабка, выкулившаяся из подъезда с помойным ведром.
— Когда это кончится?! — гневно брызгая слюной, наехала она на возившегося у машины Олега.
— Что кончится, мамаша? Если вы о конце света, то в двухтысячном году.
— Ты мне зубы не заговаривай. Лайма совсем сдурела, нашла кому квартиру сдавать. То какие-то узкоглазые табуном бегают, то такие, как вы, спекулянты, — уставилась она на фирменную коробку. — Правильно, что милиция вами интересуется.
— Кто интересуется? — вылез я из машины. — Какая милиция, о чем вы, мамаша?
— Какая-какая, обыкновенная. Вчера вечером двое приходили, в штатском. Расспрашивали, кто в четвертой квартире живет, про вьетнамца какого-то выпытывали.
— А с чего вы взяли, что они из милиции? Может, просто люди знакомого разыскивают?
— Ну, документов я у них не спрашивала. Но сразу видно, откуда, выправка у них, как у моего Васи покойного. Я офицера всегда отличу. Ты вот тоже недавно в форме ходил, — покосилась бабка на Олега.
— Угадали, я просто в отпуске, — Олег засмеялся. — Не берите в голову, мы ребята тихие, порядочные.
Успокоив бабулю, уселись в машину и двинули на вокзал. Однако, непонятный интерес каких-то типов настораживал.
— Что это за менты с гвардейской выправкой? — задумался я, — что-то мне такие не встречались.
— Все равно с квартиры съезжать надо. Не ломай голову, отвезем деньги, заберем Витьку и куда-нибудь переберемся до вечера. Вот только куда? — Олег притормозил, пропуская вперед машину скорой помощи и замолчал до самого вокзала.
Коробку пришлось сдать в камеру ручной клади, ячейки автоматов ее просто не вмещали. Бережно упрятав квитанцию в пистон джинсов, я потянул Олега к расписанию поездов.
— Вот, видишь, — отыскал он питерский экспресс, — ежедневно в 12. 40. Даст Бог, завтра и уедем.
Подъезжать на «семерке» к подъезду не рискнули. Олег пошел в квартиру, а я отогнал тачку в соседний, смежный с нашим колодцем двор, и прогулялся в магазин за продуктами. В холодильнике ничего не осталось, а жрать троим здоровым мужикам иногда надо.
Когда уже сворачивал в арку нашего дома, прижимая к груди пакет с хаваниной, едва не угодил под колеса серого «БМВ», притормозившего у самого въезда во двор. Тонированные стекла напомнили о ночной гонке по улице Суворова, я даже приостановился, приглядываясь к лицам двух ребят, одновременно выбравшихся из машины. Они тоже пристально на меня уставились, пришлось нырнуть в арку и ускорить шаг.
Отворивший дверь Князь выглядел очень озабоченным.
— Звонил на дачу, никто трубку не берет, — Витька посторонился, пропуская меня на кухню, — может, случилось что?
— Мало ли… Телефон не срабатывает. Или доктор носатый отлучился. Давай лучше перекусим, потом еще раз позвонишь.
Олег помог разобрать продукты, и тут я вспомнил о пассажирах «БМВ». Рассказ особенно насторожил Олега.
— Ты ведь говорил о каких-то двух наемниках, офицерах бывших, — затормошил он отрешенного ото всех забот, кроме одной, Князя. Похоже, Витька только и думал, что о странном молчании дачного телефона.
— Было дело, — вспомнил и я, — Гоша с ними разговаривал.
— Очень даже может быть, что и мы с ними скоро поговорим, — Олег вдруг рванулся к окну кухни, за которым мелькнула какая-то тень. — Заглядывал, — он приник к стеклу носом, пытаясь разглядеть, — мужик вроде сюда смотрел.
— Ну и что? Первый этаж, дети могут лазать, — очнулся Витька, — давайте лучше в Дубулты съездим. Что-то предчувствия меня донимают нехорошие.
У меня тоже возникло ощущение скорой беды, вот только знать бы, откуда она нагрянет, беда эта. Олег защелкнул входную дверь и накинул цепочку. — Не нравится мне эта кутерьма, — он отворил дверь туалета и нырнул туда.
Князь снял с вешалки куртку и прошел в комнату, на ходу натягивая ее на плечи.
— Все-таки давай съездим, я с ума сойду, — крикнул он, перекрывая шум сливного бачка, — иди за машиной.
Я пожал плечами и принялся запихивать продукты в холодильник. Надо, так надо, понять Витьку можно. Тут-то и началось.