Старый детектив заказал себе чай и жареный пирожок с капустой. Куяма попросил принести рыбу двух видов, рис, овощи и пиво.
— Ну, так что будем делать? — спросил молодой человек.
— Мне кажется, для начала надо составить перечень заданий. Тогда мы сможем распределить, кому куда идти и что делать, не мешая друг другу.
Куяме понравилось это предложение. Он приготовил лист бумаги, ручку и ждал дальнейших указаний.
— Я думаю так… — начал было Дэмура и замолчал. Принесли заказанное ими, а при посторонних не следовало обсуждать служебные дела.
Когда официантка удалилась, мужчины облегченно вздохнули. Куяма выпил первый бокал залпом, Дэмура неторопливо глотал чай; увидев, что Куяма опустошил свой бокал, он наклонился вперед и снова наполнил его пивом. Подобная предупредительность входит в правила японского этикета, и все же Куяма воспринял этот жест как символический.
— Я думаю, нам надо разыскать режиссера, — продолжил Дэмура с того места, на котором их прервали.
— Какого режиссера?
— Того, кто ставил бы теперешний фильм, если бы Азато не пожелал все делать сам. Ведь у него наверняка был такой же постоянный режиссер, как, скажем, постоянный оператор Ямамото.
— Неплохая мысль, — Куяма сидя поклонился, дабы подчеркнуть свое одобрение. — Затем, по-моему, следует разыскать сценариста. То есть якобы несуществующего сценариста, вместо которого Азато сам занялся сочинительством.
— Можно… Кроме того, следует выяснить, чем занимался Азато в последние несколько дней. Возможно, истоки трагедии в прошлом, хотя большинство преступлений лишены романтической подоплеки. Но и вам неплохо бы повнимательней присмотреться к каждому, кто хоть как-то замешан тут. Что собой представляют Ямамото, Фукида, Линда, надо собрать о них все сведения, какие только можно.
— Кое-что уже есть, — не без гордости произнес Куяма и достал из «дипломата» аккуратную папку. Как хорошо, что он переписал своей рукой наиболее содержательные места донесения Эноёды! Ведь не сунешь под нос Дэмуре оригинал. — Вот, к примеру… Линда Азато, урожденная Линда Харрис… оп-ля, любопытная деталь!
Дэмура с интересом следил, как с молодого человека вмиг слетело всякое позерство и на умном лице сохранилось лишь выражение любопытства и напряженного внимания. Возможно, юноша унаследовал от отца не только имя, деньги и авторитет, но и его способности?
Куяма с лихорадочной поспешностью рылся в своих записях.
— Как же я не заметил раньше?! Сценарист, которого мы ищем, не кто иной, как брат жены Азато.
— И он оказывается не у дел именно в тот момент, когда Азато разводится. Гм… а нет ли в ваших бумагах какой-либо информации относительно причины развода?
— Нет. Но, возможно, сценарист ответит нам на этот вопрос.
На том они и порешили. Расплатились и отправились на первый совместный допрос.
Американский писатель Харрис жил в Индабаси, достаточно далеко. Посоветовавшись, оба детектива сошлись во мнении: надо позвонить Харрису по телефону. После второго звонка Харрис снял трубку и на беглом японском языке, хотя и с сильным акцентом сказал, что он всецело к услугам господ полицейских.
У станции метро «Индабаси» инспекторы сели в такси. Шофер был высоким здоровяком. Впрочем, Куяма не слишком-то приглядывался к нему, он обычно воспринимал водителя как необходимую деталь машины. В данном случае деталь оказалась весьма скверного качества. Шофер рванул машину с места так, что колеса заскрежетали, на развороте дал задний ход, едва не сбив с ног какую-то старушку, и направил такси прямо под колеса грузовика. Дабы спасти положение, он резко крутанул руль, прижав к тротуару мотоциклиста в соседнем ряду, и при этом не переставал вполголоса сыпать ругательствами. Из общей массы традиционно-учтивых японцев выделяется привилегированная каста таксистов и вокзальных носильщиков, которые невесть почему ведут себя невежливо, а то и вовсе грубо. Куяма какое-то время пытался подобрать подходящую к случаю остроту вроде того, что не стоит так лететь, гоночные состязания уже окончены и ежегодный приз вручен. Но затем отказался от попытки сострить и лишь молился про себя, чтобы им удалось доехать без аварии. Дэмура же, наклонившись вперед, тронул водителя за плечо.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь не в свое дело, но не могли бы вы ехать помедленней?
Куяма ничуть не удивился, когда таксист резко затормозил и, включив первую скорость, повел машину черепашьим шагом. Будь он на месте водителя — здоровый, сильный, наглый, этакий таксомоторный камикадзе, и вздумай какой-то старый козел учить его правилам езды по улицам, он реагировал бы точно так же. Но он был всего лишь пассажиром, поэтому испытал облегчение, когда непосредственная опасность миновала. Однако когда позади такси выстроилась длиннейшая вереница машин, тоже ползущих еле-еле, Дэмура, словно ему жизнь была немила, снова сунулся к водителю.
— Остановите машину, я выйду!
Такси протащилось еще несколько метров, пока шофер решал, как поступить, затем остановился у тротуара. Водитель, обернувшись назад, уставился на Дэмуру долгим насмешливым взглядом, потом с силой плюнул ему в лицо. Затем, ухмыляясь, нажал кнопку автомата и дверца распахнулась.
— Извольте!
Рука Дэмуры взметнулась вверх, шофер молниеносно замахнулся, но старик всего лишь вытер лицо, после чего довольно спокойным тоном произнес:
— Ну, а теперь давай выйдем, и я порву твою поганую пасть.
— Ух, напугал! — весело отозвался таксист и проворно выскочил из машины.
Дэмура вылез с другой стороны, и Куяма оценил его предусмотрительность. Куяма принадлежал к числу тех японцев, которые не занимаются ни одним из видов национальной борьбы. В университетские годы он играл в бейсбол, и когда проходил стажировку в Штатах, американцы отказывались верить, что бейсбол самый популярный вид спорта в Японии, оставивший позади дзюдо, каратэ и фехтование. Но несмотря на это, Куяма способен был трезво оценить, с кем не стоит вступать в рукопашную схватку. Таксист был именно из таких людей! Мощные мускулы налиты силой, кулачищи как гири, да и весь словно начинен взрывчаткой. А развинченная походка и спокойные холодные глаза яснее ясного должны были остеречь этого старого дурня. Куяма перевел взгляд на Дэмуру. Тот производил впечатление маленького и хрупкого. Куяма на всякий случай отступил подальше и приготовил полицейское удостоверение. Дэмура пусть подставляется, если хочет, но его увольте. Шофер тоже счел шансы неравными.
— Ну что, дед, не передумал драться? — он презрительно смотрел на старика.
Дэмура не произнес в ответ ни слова, лишь медленно пятился по мере того, как наступал противник.
Куяма не знал, какому чувству отдать предпочтение: разочарованности или облегчению. В глубине души он все же надеялся, что старик постоит за честь мундира. С горечью наблюдал он, как рослый наглец с пренебрежительной ухмылкой взирает на Дэмуру. Дэмура, скорчив печальную гримасу, безнадежно махнул рукой и взглянул на Куяму. Куяма пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, но Дэмура вдруг с молниеносной быстротой пнул шофера по ноге — в самое чувствительное место, по косточке, и тотчас же метнулся вперед, чтобы подбить таксисту другую ногу. Он не дал даже упасть своему врагу. Левой рукой нанес ему удар в висок, правой пнул в лицо, заставив таксиста запрокинуть голову, а затем — Куяма лишь задним числом смог восстановить цепочку действий — Дэмура большим пальцем левой руки коснулся какой-то точки на голове противника, и верзила завопил от боли. В то же мгновение согнутые пальцы Дэмуры ухватили этот орущий рот и рванули в стороны.