— Дорогая, ты в порядке? — тихо спросил он.
Она открыла глаза, прекрасные, голубые и ищущие. Пошевелив губами, она тяжело вздохнула. Синти подняла руки и обняла Ремо. Приподнимая голову, она привлекла его к себе. Ремо страстно поцеловал ее. Синти взяла его руку, положила себе на живот и направила к своим грудям. Когда Ремо мягко прикоснулся губами к ее уху, она застонала. Потом она прошептала:
— Милый, я хочу, чтобы ты был первым.
Ремо стал первым. В объятиях, слезах и стонах, Ремо сделал это прямо на ковре.
— Я никогда не думала, что это будет так, — сказала Синти. Ее блузка лежала под ее головой, лифчик свешивался с кровати. Ремо лежал на своей рубашке, обнимая ее юное тело.
— Да, дорогая, — сказал Ремо. Он поцеловал ее розовые щеки, по которым текли слезы.
— Это было прекрасно, — всхлипнула она.
— Да, да, — согласился Ремо.
— Я никогда не думала, что это будет так. Ты воспользовался мной. — Синти вдохнула воздух трясущимися губами, готовая разрыдаться.
— Прости, дорогая. Я просто люблю тебя, — проговорил Ремо низким убедительным голосом.
— Тебе нужен был от меня лишь секс.
— Нет. Мне нужна ты. Мне нужна вся твоя метафизика и космология.
— Секс. Вот что тебе было нужно.
— Нет. Я хочу жениться на тебе.
— Тебе придется это сделать, — твердо сказала Синти.
— Я хочу этого.
— Я забеременею?
— А разве ты не знаешь? — недоверчиво спросил Ремо. — Я думал, что ты много знаешь о таких вещах.
— Нет, я ничего не знаю.
— Но наш разговор за завтраком?..
— Каждая ученица колледжа говорит так… — Ее тело вздрогнуло, верхняя губа затряслась, глаза закрылись, из них брызнули слезы, и Синти Фелтон, знаток секса, прошептала: — Я больше не девственница.
До самого рассвета Ремо говорил ей о том, как любит ее. До самого рассвета она требовала все больше и больше его заверений. Когда солнце поднялось, Ремо сказал:
— Хорошо. Этого достаточно.
Синти заморгала.
— Я устал, — проворчал Ремо. — Утром я куплю тебе обручальное кольцо. Ты оденешься и мы отправимся в Нью-Джерси, где я попрошу твоей руки. Сегодня.
Синти покачала головой. Ее спутанные волосы метнулись из стороны в сторону.
— Нет, я не могу.
— Почему?
— Мне нечего надеть. — Она опустила голову и посмотрела на ковер.
— Мне казалось, что тебя не беспокоит одежда.
— В колледже.
— Мы зайдем в любой магазин, который ты захочешь.
Юный философ задумалась на короткое время, как будто пересматривая свой взгляд на любовь и ее значение, а потом сказала:
— Давай сначала купим кольцо.
Глава 24
— Что ты имеешь в виду, говоря о трех тысячах долларов? — Голос Смита был резким и злым.
Ремо зажал телефонную трубку между подбородком и плечом, растирая замерзшие руки в телефонной будке на вокзале Пенсильвания в Нью-Йорке.
— Все верно, три куска. Мне они нужны на кольцо. Я в Нью-Йорке. Мы приехали сюда, потому что она настаивала на ювелирном магазине Тиффани.
— Она настаивала на магазине Тиффани?
— Да.
— Почему именно на нем?
— Потому, что она этого хотела.
— Три тысячи… — удивился Смит.
— Послушайте, — сказал Ремо, говоря тихо, чтобы его голос не был слышен за пределами телефонной будки. — Мы уже потратили три тысячи долларов и до сих пор не проникли в это здание. С таким кольцом я смогу вальсировать там, а вы зажали какие-то жалкие три тысячи?
— Три тысячи не жалкие. Одну секунду, я хочу проверить кое-что. Тиффани. Тиффани. Тиффани. Х-м-м. Да, мы можем.
— Что?
— Ты получишь чек на три тысячи.
— Почему не наличные?
— Ты хочешь купить кольцо сегодня?
— Да.
— Расплатись чеком. И помни, у тебя в запасе еще два дня.
Впервые Ремо ехал по мосту Джорджа Вашингтона в такси. Когда будучи совсем мальчишкой он жил в приюте Святой Марии в Неварке, у него никогда не было денег. Когда он стал полицейским, у него никогда не было желания. Но всего двадцать минут назад на Пятой Авеню в Нью-Йорке он остановил такси и произнес: «Восточный Гудзон, Нью-Джерси».
Синти не переставала разглядывать свое обручальное кольцо в два с половиной карата, то отведя руку в сторону, то приближая к своим глазам кольцо, которое убеждало ее в том, что она заполучила самое главное в жизни, — она заполучила своего мужчину.
Ее редкие волосы были собраны в узел на затылке, что делало ее похожей на скульптуру. Косметика скрывала следы бессонной ночи и делала ее более взрослой и зрелой. Ее губы были накрашены помадой модного оттенка. Кружевной ворот блузки окутывал ее грациозную шею. На ней был новый коричневый твидовый костюм. Ее ноги, красивые, когда были обнажены, стали только привлекательнее в нейлоновых чулках. В своем наряде с иголочки она была прекрасна.
Синти положила руку с кольцом на ладонь Ремо и нагнулась, шепча ему на ухо. Ноздри Ремо уловили изысканный аромат, когда Синти сказала:
— Я люблю тебя. Я потеряла свою невинность, но выиграла своего мужчину.
Потом она снова посмотрела на кольцо с алмазом. Ремо продолжал смотреть на мелькнувшие за окном опоры моста. Мрачные, зловещие облака без проблеска солнца нависли над Гудзоном.
— Если присмотреться, то в солнечные дни он виден отсюда, — сказала Синти.
— Кто?
— «Ламоника Тауэрс». В нем всего двенадцать этажей, но его можно иногда увидеть с моста. — Она со страстью сжала его руку.
— Милый?
— Да, — сказал Ремо.
— Почему твои руки такие грубые? На них мозоли. — Синти перевернула его ладонь. — И на костяшках пальцев тоже.
— Я не всегда был писателем. Мне приходилось работать руками. — Он быстро сменил тему разговора, но его мысли были далеко отсюда. Он думал о трех трупах, лежащих на заднем сиденье припаркованного «кадиллака». Это были люди Фелтона, и если Фелтон узнает, что они мертвы, он поймет, что это сделал Ремо. Ремо надеялся на то, что тела еще не найдены. Его мысли были прерваны восклицанием Синти.
— Разве он не прекрасен?
В полумиле впереди возвышалось двенадцатиэтажное белое здание «Ламоника Тауэрс».
Ремо хмыкнул. Прекрасно? Он работал меньше недели, а сделал уже достаточно ошибок, которые могли провалить всю операцию. Это прекрасное здание может стать его надгробием. Он убил троих. Торопливо и глупо. Убил, как ребенок, обрадовавшийся новой игрушке. Неожиданность, его главное оружие, была утрачена. После Мак Клири Фелтон должен был ожидать, что кто-то попытается выйти на него через его дочь. Он послал этих троих предотвратить эту возможность. И Ремо убил их. Даже если их тела еще не найдены, пропажа троих людей должна обеспокоить Фелтона.
Ремо нужно было взять деньги от этих троих и отправиться прямо в «Ламоника Тауэрс», не занимаясь любовью с Синти. Он мог спросить Фелтона об этой троице. Это послужило бы ему пропуском, и Фелтон не был бы готов к атаке.