Галя сидит у дома и сначала просто бесцельно смотрит в небо, а потом начинает замечать, как зажигаются звезды в ковше Большой Медведицы, как квадраты, ромбы, треугольники рассыпаются по небу. И чем дольше Галя на них смотрит, тем подвижней становятся звезды и спускаются ниже к ней.
Галя вспоминает Зайкиного теленка. Он родился здоровым и крепким, рыжим, как Зайка, но с большим белым пятном на животе. Встал на ножки, ходил, пил из матери молоко, а на третью неделю ослаб, лег, перестал вставать, и Сергей сказал, надо его скорей резать.
Был вечер – не как сейчас. Был осенний вечер. Уже начало раньше темнеть. Галя собралась к ветеринару, думая, если того не застанет, позвать кого-то другого – из старых юголокцев, разбирающихся в болезнях телят.
– Куда собралась? – спросил Сергей.
– К ветеринару, – ответила Галя.
– Какой ветеринар? – зло спросил он. – Резать его надо сейчас. Мясо пропадет.
– Так он маленький… – начала Галя и ахнула, получив удар по лицу.
Сергей схватил ее за волосы и потащил в кухню. Галя шла за ним, некрасиво согнувшись, размахивая рукой, а другую держала на его руке, схватившей ее за волосы. Глядя на мужа из-под низу, она видела его крепкие руки, плотную мужскую кожу на вздувшихся мышцах, белую майку. Он бросил ее на пол в кухне, и Галя с удивлением смотрела на его полусжатую пустую руку: ее темя так жгло, что ей показалось, он содрал с него кожу вместе со всеми ее длинными черными волосами.
– Какой ветеринар? – Сергей пнул ее ногой, попав под челюсть.
Галя прищемила зубами язык и потом шипела несколько дней.
– Быстро взяла таз и пошла помогать! – Он толкнул ее ногой в грудь, и Галя встала, пошла.
Сергей зажег во дворе свет, выволок теленка на каменный пол перед сараем, и Галя сидела на коленях, подставляя таз, принимая из рук мужа горячие внутренности и слушая, как мычит Зайка.
Ночью, когда в доме сладко пахло молочным мясом, она встала с постели, где Сергей спал рядом с ней, отвернувшись в другую сторону, пошла в хлев. Когда Зайка на нее посмотрела, Галю горячо и насквозь пронзило чувство – есть в жизни что-то, чего не исправишь, с чем придется жить, и нести это до конца, и выть, может, иногда, скрипя зубами, стесывая их до корешков, и в конце – в самом конце – благословлять смерть, потому что она пришла, чтобы освободить тебя от этого неисправимого, чтобы дать тебе умереть и, может быть, родиться заново и жить чистой жизнью, в которой всего этого не было.
Галя долго так стояла перед Зайкой, в тишине размазывая что-то невидимое илистое по лицу.
Перед «Аметистом» тормозят белые «жигули». Из них выскакивает Ямов, громко хлопнув дверью.
– Галь! – зовет он, еще поднимаясь по лестнице. – Галь, там рыбаки твою Зайку нашли.
Галя хлопает дверцей прилавка, бежит, ударяясь боками о тесно поставленные холодильники. Сталкивается с Ямовым в дверях. Он останавливается – широкоплечий, низкий, с чересчур развитыми от косьбы руками.
– В водохранилище утонула? – спрашивает Галя, испытующе глядя Ямову в глаза.
– Утонула, – сглотнув, отвечает он.
Галя снимает через голову синий форменный фартук и кладет его на холодильник.
– А магазин не будешь закрывать? – спрашивает Ямов, садясь за руль.
– Пусть берут что хотят, – отвечает Галя и дальше, не отрываясь, смотрит через стекло на село, на сараи, из которых торчат золотом пучки соломы, на картошку, сочно зеленеющую на квадратных огородах, на мотоциклы, прислоненные к стенам низких, черных домов.
Галя не плачет и не собирается. Но ей хочется открыть окно и крикнуть: «Берите люди что хотите. Не в долг. И сколько вам надо».
– Утопилась она, – косо взглядывает на нее Ямов, как будто опасаясь ее реакции. – Рыбаки видели: сама зашла в воду. – Он молчит, ожидая, что Галя что-нибудь скажет, но она не говорит ничего. – Наверное, чувствовала, что смерть близко, не хотела, чтобы ты видела, – продолжает Ямов, не встречая ее возражений. – Пожалела она тебя… А может, сама зачем-то в воду зашла, коровы ведь – глупые. У них – ни мозга, ни души, – буднично, как будто застеснявшись, добавляет он.
Машина выезжает на берег водохранилища, и, увидев лежащую на земле Зайку, Галя трогает плечо Ямова – останови.