В работах одного из величайших врачей древности Гиппократа и его современников можно найти уже более подробное описание признаков чахотки: озноб, поты, боли «груди, отсутствие аппетита, похудание, кашель.
Интересен один из способов исследования мокроты чахоточного человека, применявшийся греческими врачами. Мокроту капали на раскаленный уголь, и если она издавала зловонный запах, то это считалось плохим признаком. Этот способ, «дедушка» современных лабораторных исследований, хотя и кажется сейчас наивным, не лишен, однако, смысла, так как мокрота будет более зловонной при разрушении легкого (каверне) и прогноз в этом случае действительно неблагоприятный.
Постепенно, век за веком, учение о чахотке дополнялось новыми наблюдениями. Несовершенство методов исследования приводило, однако, к тому, что под видом чахотки описывались различные истощающие болезни и, наоборот, некоторые формы чахотки проходили под другими названиями: плевриты, гнойники легкого и т. д.
Все чаще в работах врачей появлялись догадки о заразительности чахотки. Но о том, что происходит в организме больного, какие изменения имеются в легком, врачи средних веков знали едва ли больше, чем Гиппократ. А какие только способы, какие лекарства не были перепробованы для лечения больных! Рекомендовались кровопускания, длительная верховая езда, предписывались опий, семена дыни, пилюли из шафрана, мирра, женское молоко, жемчуг, глаза рака, рога оленя… В России при чахотке широко употреблялись лук, чеснок, хрен, подорожник.
В эпоху Возрождения вышла книга итальянского ученого Фракасторо «О заразных болезнях», в которой он совершенно ясно высказал мысль о том, что чахотка заразительна, и привел несколько примеров передачи инфекции через вещи больного. «Нет сомнения, — писал Фракасторо, — что основной причиной заболевания являются зародыши, которые распространяются путем контакта». С предположениями Фракасторо согласились многие его современники и медики последующих лет. Основываясь на работах ученых о заразительности чахотки, правительства некоторых стран издали специальные законы. Так, в Италии, в Неаполе, был издан декрет об обязательном помещении чахоточных в больницу, о дезинфекции их жилищ. Чтобы все знали об этом законе, он был провозглашен при звуках рога на всех улицах и переулках Неаполя. По закону врач, не объявивший о чахоточном больном, на первый раз подвергался штрафу, а на второй — заключался в тюрьму на 10 лет.
Фракасторо
Шли годы… Никто, однако, не смог увидеть «зародышей», вызывающих чахотку. Зато неоспоримым было другое: заболевание часто поражает целые семьи. Постепенно многие из врачей начали склоняться к мнению, что чахотка — болезнь наследственная. Такая точка зрения держалась в науке довольно долго и была окончательно опровергнута лишь недавно.
К началу XIX века улучшилось распознавание болезней, особенно после того, как врачи стали пользоваться новыми методами исследования: выстукиванием и выслушиванием.
Анатомические вскрытия показали, как выглядят легкие и другие органы при чахотке. Появилось и само название «туберкулез», происходящее от латинского слова «tuberculum», что значит бугорок. При туберкулезе во всех пораженных органах встречаются специфические образования, имеющие вид маленьких бугорков. В старых русских книгах туберкулез часто называли бугорчаткой.
В середине XIX века некоторые врачи впервые поставили опыты, доказывающие заразительность чахотки. Наиболее убедителен был опыт французского врача Вильмена. Он брал кусочек легкого человека, умершего от чахотки, и вводил его кроликам и морским свинкам. Во всех случаях у животных развивался туберкулез. Однако когда Вильмен доложил о своем исследовании Парижской академии наук, члены ее нашли возможным лишь холодно поблагодарить автора за сообщение, но не приняли никаких мер к распространению его учения. А через 5 лет медицинский факультет в Париже присудил премию другому ученому, отвергавшему заразительность туберкулеза.
Во второй половине XIX столетия начала бурно развиваться новая наука — бактериология. Ее успехи были обусловлены всем прогрессом науки и техники. Хорошие микроскопы и различные химические вещества, которыми можно было красить живые ткани, позволили ученым увидеть первых микробов, являющихся причиной различных заболеваний. После этого поисками возбудителей болезней занялись десятки врачей. Немало было охотников за неведомым микробом туберкулеза. Среди них был и немецкий ученый Роберт Кох. Целые дни он проводил то в своей лаборатории, то в туберкулезном отделении больницы. Мочу, мокроту, кусочки легкого умерших от туберкулеза — все исследовал Кох, везде искал он таинственного возбудителя болезни. Однажды, изучая под микроскопом содержимое туберкулезного бугорка, окрашенного особыми анилиновыми красками, Кох увидел тоненькие, изящные палочки. Но прежде чем сообщить миру о замечательном открытии, осторожный ученый вновь и вновь повторял свои исследования: он изучил свойства палочки, добился, чтобы обнаруженные им микробы вызывали у животных развитие туберкулеза. Только после всех этих опытов, 24 марта 1882 года, Кох выступил на заседании Берлинского физиологического общества с сообщением об открытии возбудителя туберкулеза. Доклад Коха был построен так ясно и четко, факты были так убедительны, что у самых ярых скептиков не нашлось возражений. В этот день кончился вековой спор о том, является ли туберкулез заразной болезнью или нет.
Была найдена причина болезни, но еще многое предстояло узнать, чтобы научиться бороться с туберкулезом. Между врачами возник спор о том, как в большинстве случаев происходит заражение: через пищу или при вдыхании палочки с воздухом. Для доказательства последнего предположения был проделан остроумный опыт. Ковер, загрязненный туберкулезной мокротой, высушили, а затем почистили сухим веником в комнате, где стояла клетка с морскими свинками. Через некоторое время из 48 свинок, бывших в клетке, 47 заболели туберкулезом.
Все яснее становились причины, течение, особенности туберкулеза. В этих исследованиях одно из первых мест занимает работа русского ученого А. И. Абрикосова, по-новому осветившая распространение туберкулезного процесса в легких.
Но главным все-таки оставался вопрос: как и чем лечить туберкулез? По подсчетам ученых-статистиков, каждую минуту от туберкулеза в Европе умирало 3 человека. Поэтому на любое предложенное лекарство с надеждой смотрели и врачи, и больные. Но вскоре обычно наступало разочарование: туберкулез, казалось, не поддавался никаким воздействиям. Все с меньшим доверием относились врачи к новым средствам.
В 1890 году Кох предложил свое лекарство, названное им туберкулином. Это была вытяжка из туберкулезных палочек.
«На основании своих опытов, — заявил Кох, — я могу утверждать, что начинающийся туберкулез бесспорно излечивается этим средством». Знаменитому открывателю туберкулезной палочки все поверили, вновь появилась надежда на излечение от туберкулеза. В Берлин началось паломничество. Всё гостиницы были переполнены врачами, жаждавшими научиться лечить, и больными, мечтавшими вылечиться. Да и не только в Германии, но и в других странах врачи с энтузиазмом принялись лечить больных туберкулезом. Причем, увлекаясь, они часто отступали от указаний Коха.
Вскоре появились первые сообщения о случаях ухудшения туберкулезного процесса и даже смертельных исходов после применения туберкулина. Этих сообщений становилось все больше. «Мир сделался свидетелем одной из величайших трагедий, когда-либо разыгравшихся в истории медицины», — писал один ученый. Великие надежды врачей и больных погасли. Туберкулин почти перестали применять. Только через несколько лет ученые начали его тщательно изучать и определили, когда и как им можно пользоваться. В сочетании с другими средствами туберкулин употребляется и сейчас для лечения некоторых форм заболевания.