Сеанс проходил хорошо, во всяком случае внешне. Участники говорили о своем горе; время от времени, если человеку требовалась помощь, Вероника задавала вопросы. Ручка, как прежде, шуршала по страницам блокнота, но она перестала быть эффективным орудием. Она больше не впитывала горе и боль, а только скакала по странице, и привычный кайф от услышанных рассказов не приходил.
Разочарование нарастало; Вероника поймала себя на желании, чтобы другие участники поскорее отговорили свое и она передала бы слово Исаку. Из-за Рууда приходилось следовать рутине, сдерживать себя, позволять другим выговориться до конца. Лейф, бизнесмен лет пятидесяти, потерявший всю семью в автокатастрофе, отнял слишком много времени. Пока он плакал и шмыгал носом, драгоценные минуты уходили, и когда Вероника произносила слова поддержки, ей пришлось сильно постараться, чтобы в голосе не прозвучало нетерпения.
Когда наконец настала очередь Исака, стрелке стенных часов оставалось щелкнуть всего несколько раз. Вероника быстро нашла чистую страницу в блокноте, чувствуя, как дрожат руки.
— Здравствуйте, меня зовут Исак. — Как и в прошлый раз, Исак не назвал своей фамилии. — В детстве я потерял лучшего друга. Он пропал без вести, а я так и не узнал, что с ним случилось. С тех пор я много думал о нем. Он до сих пор иногда снится мне.
Кажется, Исак выговорился до конца: он заозирался, ожидая обычных сочувствующих кивков.
— О чем эти сны? — Вероника постаралась, чтобы ее голос звучал нейтрально, хотя сердце в груди гулко билось о лед.
— О разном. — Исак пожал плечами, взглянул ей в глаза.
— Можешь привести пример?
Двусмысленный вопрос. Его вполне можно было истолковать как вопрос о чувствах, однако, как Вероника и надеялась, Исак понял ее неверно. Он стал выкладывать подробности, ей даже не пришлось задавать наводящие вопросы.
— Иногда мне снится, что мы играем в прятки у него в саду.
Его улыбка была улыбкой обращенного в себя человека; Исак смотрел в пол и в сторону, словно воспоминания плыли по серому ковролину, как по экрану.
— Сад очень большой, во всяком случае, мне так помнится. Заросший, почти лес. Я закрываю глаза и считаю до ста. Слышу, в какую сторону он бежит, как свистит ветер, как трещат ветки, когда он пробегает между кустов. — Исак замолчал, снова поднял глаза.
— А потом? — спросила Вероника. В горле пересохло, пульс царапал глотку. Рууд поглядел в ее сторону. Она перешла границу, но уже не могла остановиться.
— Вот я досчитал до ста, ищу, но не могу найти его, хотя ищу везде, где мы обычно прячемся. В дупле вяза, в шалаше, который его брат с сестрой устроили на старом дереве, даже на сеновале. Потом я сдаюсь и начинаю звать его. Зову, зову…
Исак перевел дух. Тишина сгустилась, все взгляды были прикованы к нему. Ручка Вероники давно уже замерла, и на какой-то миг ей показалось, что следом за ручкой остановилось и ее сердце. Исак медленно открыл рот, словно собирался закричать, как во сне.
Минутная стрелка на часах громко щелкнула, возвестив: сессия окончена. Но Вероника этого не заметила. Исак пытался поймать ее взгляд. Его губы двигались, словно беззвучно произнося какое-то слово. Два тихих слога, таких знакомых. От которых по броне ее бдительности пошла трещина.
Бил-ли!
Вероника словно примерзла к месту. Она не могла ни заговорить, ни пошевелиться. Через несколько секунд на выручку ей пришел Рууд.
— Ну что же, спасибо за рассказ, Исак. На сегодня достаточно.
Заскрежетали стулья — участники группы вставали, но лишь когда Рууд положил руку ей на плечо и спросил, как она себя чувствует, оцепенение отпустило. Не отвечая Рууду, Вероника вскочила и на ватных ногах двинулась к двери.
— Вероника! — позвал Рууд, но ей было наплевать на него. Надо догнать Исака, надо узнать больше.
На ступеньках предвечернее солнце ослепило ее, заставило заслонить глаза рукой.
Кто-то проехал мимо. Мотоцикл взревел и скрылся в закатном свете.
Глава 12
Лето 1983 года
Началось все хорошо. Бритт, одна из его секретарш, забронировала под пресс-конференцию маленький актовый зал средней школы, где по пятницам иногда показывали кино. О своем желании присутствовать заявили четырнадцать репортеров и фотографов, но за час до начала пресс-конференции на разворотную площадку перед школой вдруг свернул автобус радиокомпании. Техники выставили антенны и принялись носиться с проводами туда-сюда, бомбардируя школьного сторожа вопросами насчет трансформаторов и трехфазных соединений. По поселку загадочным образом распространилось лихорадочное возбуждение, и за полчаса до назначенного времени перед актовым залом уже выстроилась целая очередь.