— В смысле, я? — опешил Антон, — я тебе что, гребанный Сусанин? Тебе надо, ты и вали!
— Прощаю дерзость, но один раз, на второй, — он сделал вид, что призадумался, — на второй раз выжгу на животе Степаниды твое имя, идет?
— Тварь! — выплюнул Грозный, от досады ударив кулаками в землю, — как я найду эту твою Нидару?
— Да как-как? Я что знаю, как вы это делаете? Имя покричишь, когда на место прибудешь. А я тебе портрет покажу. Гляди не перепутай, чтоб не вышло, как в прошлый раз, — и покосился на клеть.
— В прошлый раз? — Степка подскочила на месте, причинив боль рукам, — вы такое уже делали, да? Когда отец Гора погиб?
Огневик скривился, словно квасу скисшего хлебнул. Но тем не менее ответил.
— Ошибки случаются. Предыдущий Юша стар был. Да и эта, — кивок на Манару, — голову ему задурила, вот и притащил с Мира Мертвых не ту!
— Значит… ты тогда в бабушку мою хотел Нидару подселить?! А случайно подселил… сестру-близнеца…
— В бабушку, в бабушку. Не нашлось на тот момент других подходящих тел, — пробормотал зло, словно оправдываясь, — кровное родство обязательно!
— Да не вышло бы у тебя ничего в тот раз при любом раскладе, — перебила Манара, — душа самоубийцы только в девственницу вселиться может. А это тело, — она побила себя по полным ляжкам, — так сказать, БУ.
— Знаю я, — буркнул огневик, — тогда не знал! Но сейчас все будет как надо!
— М-мамочки, — простонала Степанида, выкатив глаза от ужаса, — мальчики, не выполняйте его приказы! Пусть лучше меня убьет! Слышите?!
— Успокойся, детка! — съязвила Манара, — это совсем не больно. Р-р-раз, и ты уже своим сиськам не хозяйка! — и захихикала, от чего затряслись ее круглые щеки. Огневик подключился к ее хохоту.
Степка закрыла бы уши руками, да те связаны, оставалось лишь застонать и стукнться головой о столб от досады. И тут услышала тихое:
— Рыженькая, я знаю как тебя спасти. Когда веревки порвутся, сразу не беги, выжди. А как Николай отвлечется на нас — мчи со всех ног.
— Когда? — спросила одними губами.
— Еще не знаю, но мы подберем момент.
— Эй, вы что там шепчетесь? — прищурился огневик.
— Прощаемся! — крикнула Степанида, — дай мне хоть попрощаться с… с братьями.
— А, ну попрощайтесь, попрощайтесь. Да только руками не трогайте, где тронете — новый ожог будет, — махнул рукой и повернулся к избе, — Матильдочка, пора!
«Что ни час, то новость»
Антон ушел. Попрощавшись взглядом, не найдя для этого слов, Грозный шагнул в дыру в земле, которая образовалась после каких-то заклинаний Матильды с прыжками в воздух и взмахами рук.
Остальные сцепили зубы и приготовились не зная к чему. Где-то позади всхлипывала Степка.
— И кого ждать? — грубо бросил лесник, обращаясь к огневику.
— А черт его знает, — пожал тот плечами, — всякая нечисть рванет, как почует дверь открытую.
— Моего отца какая тварь убила?
— Куренты.
— Черти, что ли?
— Они самые. Много набежала. Да ты гордиться батей можешь, — огневик ударил Гора в плечо, в якобы подбадривающем жесть, — он их тьмищу передавил.
— Руки не распускай! — оскалился Гор, — надеюсь, вы не были друзьями?
— Упаси боги! От друзей нету проку!
— Ба, а ты чего улыбаешься? — мэр подошел вплотную к Матильде, которая растеряно стояла у прохода и знай себе улыбалась, обожающе сверля огневика очами, — из-за него умер твой муж, скорее всего погибнут сын и внук. Ты совсем не понимаешь, нет? Сними кольцо!
— Никитушка, — ведьма повернулась к воздушнику и обиженно скривила губки, — ты не прав! Коленька хороший!
— Ой, да оставьте вы ее, — огневик закатил глаза, — она ж с юности по мне чахнет. Кольцо на Степаниду так не влияло, едва-едва слушалась, бунтовала, намаялся с ней, уф! А Матильда — как котенок ручной.
— Боже, спасибо тебе за это… — пробормотала позади Степанида, перестав всхлипывать.
— Огневик, а не проще закрыть проход, а потом снова открыть? К чему этот караул? — спросил Петр.
— Самый умный, да? — хмыкнул негодяй, — слабовата Ягиня у нас, второй раз не откроет. Не племенная кобылка, а так, переродок!
— Один ты, зае*ись принц! — плюнул под ноги Гор.
— Бери выше — бог! — ухмыльнулся Николай, — Матильдочка, займись ранами наших защитников, пока не набежало всякой твари, — он почесал расцарапанное лицо и побрел к столбу, — а потом и Степаниде помоги. Нидочке моей надо здоровое тело!
— Мужики, — шепотом сказал Митя, когда Николай отошел на достаточное расстояние, а Матильда убежала в избу, — у меня есть мысль, как освободить Панни.
— И?
— Из воспоминаний деда моего, Мечислава. Брата этого, — кивок в сторону огневика.
— Да помним мы ту историю. Так что? — поторопил Петр.
— Четыре брата управляли четырьмя главными стихиями. И когда были молодыми часто ссорились, дрались, силами мерялись все такое.
— Ну?
— Не могли побороть друг друга, так скажем до единоличной победы. Помнишь, Гор, сколько мы с тобой друг друга мутузили?
— Ну да…
— До победы никогда не доходило, так?
— Так.
— Короче. Победить стихийника можно только если все четыре силы сплести в одну.
— Чего ж мы ждем?
— Погоди ты. Дослушай. Его сила старше нашей и даже если мы втроем грохнем по ней, врядли пересилим. Но если по веревке… думаю шанс есть.
— Пробуем?
— Стоп, мужики, — встрял Петр, — когда встречаются четыре силы, забыли что бывает?
— Шандарахнет? — предположил Никита.
— Не то слово. От Степушки ничего не останется.
— Черт, — проскрипел зубами Митя, — не подумал.
— А если немного совсем, а? — предложил Гор.
— Немножечко руки оторвет…
— Бл*…
— Но идея неплохая, — сказал Петр, призадумавшись, — если кто-то возьмет на себя удар.
— Себя предлагаешь?
— А кто еще? — горько хмыкнул чаур.
— Эй, Петр Ильич, а если без жертв?! — процедил Никита, — мы и так одного потеряли.
— А другие варианты есть?
— Не-е-е-ег! — заныла из клети Манара, — выпусти меня, а? Зачем тебе Нидара? Она же никогда не любила тебя! А я любила! И снова полюблю!
— Во-первых, Нега больше нет, сгорел вместе с Огненным Змеем, забыла? — Николай прищурил глаза.
— Прости-прости-прости! — залебезила женщина, — Коленька, дай мне шанс! Нам же хорошо было вместе, вспомни! Если мы объединим силы — поработим мир! Подумай! Что тебе Нидка даст? Будет ныть и укорять без перестану.
— А во-вторых, напоминаю, — продолжал огневик, — ты прос*ала свой шанс, когда обманула, пообещав, что Меч вернется домой позже. Из-за тебя Нида погибла, тварь ты, из-за тебя! — Николай рассвирепел как-то мгновенно, заведясь до крайнего состояния, — если бы не ты, она не запомнила бы нашу ночь. Решила, что ей сон приснился. А я ходил бы к ней тайком и… был бы счастлив, а она осталась живой! Поэтому — заткнись!
Манара сжалась в клубок и отползла в дальний угол клети, подальше от разъяренного огневика. Степа покачала головой и сказала:
— Вы отвратительные, оба!
— Захлопнись и ты! — гаркнул огневик поворачиваясь, — знаешь, что эта вот, двоедушников на вас натравила? Если бы не я…
— Ой, благодетель выискался! Вернулся бы Петр и они сами сбежали бы!
— Она же наслала вытрашек на зазнобу лесника, в попытке свадьбу расстроить. Ах да, на водяника твоего любимого, тоже! Чудом, как не подох от двойной дозы-то!
— Почему, двойной? — сердце вдруг сорвалось в дурном темпе, Степка почувствовала, что вот-вот узнает что-то настолько страшное, после чего жизнь никогда не станет прежней, — нет… не говори лучше. Молчи… не хочу больше ничего знать!
— Молчать? О нет, знаешь, как я мечтал тебе обо всем рассказать?! — огневик приблизился к ней почти впритык, вжимая бедрами в столб и прошипел прямо в ухо, — почти так же сильно, как мечтал вернуть Ниду.
— Что… что я тебе сделала?!
— Гордячка, брезговала мной… даже с кольцом на руке. Не корилась, все нервы мне истратила. А ведь так похожа на нее… может, если бы по-нежнее была, ласковей, кто его знает, как обернулось бы…
— Фу! Пусти меня, козел! — задергалась Степка.
— Во-о-о-т, поэтому расскажу! Возомнила о себе, пыня! Думаешь, настоящая Домовитка? Как бы не так! — шипел он ей на ухо и ехидно посмеивался, — если бы я не заказал Слагалиц хапунам, хрен бы тебе сила досталась!
— Врешь ты! Я родилась Слагалицей!
— Не-а, шиш! Пустышка ты, ноль, хоть и родственница Нидочки. Я наблюдал за тобой. Слагалицы одна за одной исчезали и только тогда в тебе стали появляться зачатки.
— Боже, ты… отправил на смерть, на муки рабства невинных женщин, чтобы я…