— И что же вы мне сделали? А? За что благодарить? — Степка так разозлилась, было бы чем, запустила бы в этого наглого божка.
— Фу, грубиянка! Хотел сказать — не скажу! — надо же, он еще и обиделся. Отвернулся.
И тут на обгоревшей поляне появилось еще одно лицо. Одетая в белые одежды красивая молодая женщина.
— Пришла? — спросил ее Числобог, — молодец, успела! Давай, что принесла!
Жар Птица, а это была именно она, дернулась от протянутой руки бога и обошла его по дуге. Подошла к Степаниде и уронила ей на колени перо. Красивое, золотое.
— Одна жизнь. Сама выбери, кому вернуть! — и уже начала таять в воздухе, когда Числобог крикнул ей вслед:
— Они простили тебя! Ты можешь вернуться!
— Но я не простила их! — был ответ одинокой, но гордой женщины.
— Жизнь? — повторила Степка, разглядывая дар, — это жизнь?
— Жизнь! — подтвердил бог, — из двух умерших можешь выбрать одного. Тебе решать кого вернуть!
— Да что тут решать?! — возмутилась Степка, брезгливо глянув в сторону тела огневика, — конечно же Антон! Как это работает?
— Что ж! Твой выбор! — изрек божок, — положи перо на голову, он и очнется!
Антон пришел в себя в прежнем теле, теле человека. Полностью обнаженный, он застонал и повернулся на спину. К нему тут же бросился Никита. Снял рубашку и набросил на бедра друга.
Степанида зажала ладонями рот и заплакала, впервые за этот день от радости. Вот и конец. Вот и завершилось. Все хорошо, они спасены, мерзкий Николаша сгинул. Только… Грея нет больше с ними… И догадка, острая, пекущая, как самый жгучий перец, обожгла в груди. «Из двух умерших можешь выбрать одного» Но ведь… Числобог не имел ввиду Николая! Он имел ввиду Антона и Грея! Вот из кого она должна была выбрать! Мерзкий бог! Он нарочно не исправил ее, хотя видел, что она неправильно поняла его слова.
— Вы! Вы! Обманули меня! — повернулась к нему, — это… жестоко! Это… гадко! Это…
— Что, уже сожалеешь об выборе? — соболиная бровь Числобога изогнулась иронично.
— Да! Что?! Нет… — осеклась Степка, посмотрев на Антона, который еще не до конца пришел в себя и попятилась, растерявшись. Нет-нет, она не жалела, Антон достоин жизни.
Но тем не менее в груди пекло. У нее был шанс спасти Грея, был… И она не спасла…
— Вы, мужи, доказали, чего достойны! А мы, боги, редко делаем людям два подарка… Вы же их получите!
— О каких подарках речь? — спросил Петр.
— Первый дар богов — ваши силы! — возмутился бог, — запамятовали?
— А второй? — хмыкнул Гор. Он впервые подумал, что пожалуй, прожил бы лучшую жизнь без этой чертовой силы. Сколько проблем она ему создала.
— А второй — будет! Заслужили, отвагой доказали…
— И что за дар?
— У каждого свой. Узнаете в положенный час.
— Ну конечно. Прямо сказать, это не по-божески было бы, да?
— Какой догадливый!
— А… а Степа, как же она? Как теперь мы все? — решился спросить Никита.
— Мы обещали ей свободу, она у нее теперича есть!
— О какой свободе речь?
— О свободе выбора. Теперь она сама может выбрать, быть ей Слагалицей, человеком, или тем, кто она есть по праву рождения!
— Что? Это вы о чем? — встрепенулась Степанида, — я могу не быть Слагалицей? И что значит по праву рождения?
— Мы вернем всех Домовиток, похищенных хапунами! Ты более не Последняя.
— Это… супер, вроде… Только, как им жить после мук рабства, думаете у них останутся силы слагалить? — Степа посмотрела на бога, как на умалишенного.
— Ну мы боги, или нет? — совсем не зло хмыкнул бог.
— Вы можете исправить прошлое? Сделать так, что б их не похищали?
— Почти, — ответил уклоняясь от прямого ответа, — помнить они ничего не будут…
— А-а-а, — разочарованно потянула Степа, — все ясно!
— А по праву рождения ты, Степанида и правда не Слагалица, — продолжал бог, — но раз ты уже получила эту силу, она останется с тобой.
— А кто я? Вы на что сейчас намекаете?
— Узнаешь. Очень скоро.
— Боже, да что за дичь?! — психанула женщина, — что, прямо сказать нельзя?
— Постигнешь непостижное в ровен час! — отмахнулся Числобог, — ну все, пора мне!
— Угу. Всего нехорошего! — отвернулась он него Степка.
— Добр я сегодня, хоть ты и дерзка. Прощайте, людишки! Ждите дары! Быть сказанному, как по писанному!
Глава 54
(Уже повеселее будет)
«Худой жених сватается — доброму путь кажет»
— Степушка, пойдем?
Пока Степанида сидела, обхватив колени, все на том же месте, где давеча был проход, мужики куда-то оттащили тело огневика и вернулись к ней. Об чем думала, об ком кручинилась? Не припомнить. Находилась в неком киселе различных страдательных дум, ни одну до конца не додумав.
— Хорошо, — покорно согласилась, вставая с помощью Петра, как… заполыхала курья.
— Черт возьми, мать! — закричал Гор и кинулся к избе. За ним тут же последовали остальные.
— Господи, кончится этот день когда-нибудь, или нет? — пробормотала Степка.
— Для тебя, прямо сейчас! — не пойми откуда взявшаяся Манара напала внезапно, сбивая с ног, поваливая наземь и придавливая своим грузным телом.
Степанида, оглушенная и испугаться не успела, как «бабушка» занесла над ней кинжал. Все случилось слишком быстро. Секунда, может, две.
Слагалица дернулась, ощупывая землю вокруг себя, надеясь найти хоть какую-то корягу, дабы огреть ею лже-родственницу и… ухнула вместе с ней в темноту.
Пришла в себя от могильного холода, пробравшего до самых костей. А еще почему-то очень сильно болела голова. Степанида медленно села и открыла глаза. Чтобы ойкнуть и снова зажмуриться.
Комната, в которой она очнулась, была ей знакома. Более того, мужчина, стоящий на одном колене возле нее, тоже как бы не совсем незнакомец.
— Что, невеста, свиделись, выходит? — насмешливый голос заставил открыть один глаз, — пришла все-таки…
— Здрасьте! — выдавила Степка, потерев затылок, нащупывая здоровенную шишку, — это вы меня так?
— Вообще-то это ты сама, когда с потолка свалилась.
— Я?!
— Ну не я же!
— А-а-а-а, — помычала, собираясь с мыслями, — ничего не понимаю… Ой! — внезапное озарение, — я, что умерла?!
— Да нет! Живехонька! — рассмеялся мужчина в черном кафтане с золотыми черепами и подал ей руку, — поднимайся, еще застудишься, не-вес-туш-ка!
Князь Мертвяков, а это был он собственной персоной, галантно довел Степку до кресла и даже бокал вина подал. Сам сел на стул напротив и дождавшись, пока она сделает глоток, ехидно поинтересовался:
— Что, со свадьбой, не сложилось, или как?
— Ой, давайте не надо! — скривилась Степка и с жадностью сделала еще несколько глотков. Голова болела, лицо жгло, рук вообще не чувствовала. Вот бы не расплакаться при мужике. А винцо ничего, крепенькое, сладенькое, вязкое. И послевкусие приятное. И вроде голова перестает болеть? Интересненький эффект…
— Колечко, вижу, имеется.
— А вы с какой целью интересуетесь? — Слагалица на всякий случай натянула оборванный рукав, пряча подарок Грея.
— С корыстной, конечно же! — и мертвяк подмигнул ей, — помнишь, что сказал в прошлый раз?
— Вы много чего говорили!
— Ладно, раз упорно не хочешь понимать, о чем толкую, я прямо скажу — сегодня не отпущу. Даже если тебя дома ждут семь мужей и пятеро детишек в придачу.
— Да оставьте! — Степка, психанув, сунула бокал мужчине, облив при этом его белую рубашку и резко поднялась на ноги, — этот пипец закончится когда-нибудь? — она поглядела на потолок, темные стены, скудное убранство комнаты и застонала, чувствуя себя в западне, — и за что мне это? — и снова рухнула в кресло.
— Ну-ну, — похлопал ее по плечу мужчина, проигнорировав испорченную рубашку, — ладно тебе убиваться! Еще понравится!
— Мне у себя дома тоже нравилось!
— Не пощадили тебя дома, гляжу, — поддел Князь, — с дремами, зачем связалась? Это они тебя так разукрасили?
— Да кто с ними связывался?! Сами они! — Степка потрогала пальцами опухшее лицо и скривилась. Черт, да она поди на тыкву перезревшую похожа.
— Ага! Похожа! — согласился мужчина, видно последнее она произнесла вслух.
— Послушайте, как вас там? Князь, царь, или какой там титул…
— Князь, — кивнул мужчина, — что, уже примеряешь? Княгиня Мертвых Степанида. Хм-хм, звучит, что скажешь?
— Не звучит! — огрызнулась Степка, — отпустите, а?
— Да как я тебя отпущу, если ты сама постоянно ко мне заявляешься? — он даже руками всплеснул, — судьба, не иначе! Быть нам вместе!
— Да не сама я! — возмутилась женщина, — на меня Манара напала, хотела свой дух в мое тело подселить!
— Ища спасения, ты открыла проход. ТЫ САМА!