— Это где?
— Земля ягини. Небольшой островок леса возле прохода.
— Ты тоже считаешь, что я могу быть той самой Ягой?
— Ты открыла проход. Здесь без вариантов.
— Неужели об этом говорил Числобог?
— Это легко проверить. Есть еще несколько отличительных признаков Хранительницы Прохода.
— Что, ступа, черный кот и алмазный клык? — усмехнулась женщина. Он мастерски ее отвлекал и больше плакать не хотелось.
— Их растения любят. Многие ягини сильные травницы. Отвары лечебные варить умеют. Но главное не это. Есть растение одно. Не то цветок, не то дерево. Оно считается вечным спутником ягинь. И вроде как по легенде, именно благодарю ему они могут не только входить, но и выходить из Мира Мертвых живыми. Оно даже называется «амарант», что значит «против мора», то есть против смерти.
— Ничего себе! — охнула Степка, — да это же мой любимый цветок! Он растет у меня быстрее всех!
— Ну вот тебе и ответ. Я об знать не мог, значит не вру!
— Забавно, забавно. Неужели, правда? Я недавно вспомнила, что до встречи с Николаем очень любила цветы. И они действительно росли хорошо, словно я их эликсиром роста поливала. А потом внезапно забросила это дело. И вспомнила через тьмищу лет совершенно случайно.
— Сейчас, когда никакой угрозы больше нет, ты постепенно разберешься в себе. Все наладится, вот увидишь! — он раскачивался из стороны в сторону с нею в объятиях, укачивая как маленькую.
— Надеюсь, — пролепетала она, прикрыв глаза.
— Будешь ходить ко мне на свидания?
— Не знаю, — ответила честно, — сейчас с тобой все кажется простым. А когда вернусь домой, черт его знает что еще случится…
— Знала бы, как сильно не хочу отпускать тебя! Я не смогу быть рядом и спасти в случае чего! — был рык полный муки.
— Но ведь отпускаешь?
— Отпускаю.
— И знаешь, я ценю это.
— И все-таки ты не сказал, как убежал от хапунов?
— Серьга. Ты позвала и я пришел.
— Так просто?
— Нифига не просто. Серьга была практически единственным вариантом. Быстрым вариантом.
— Ничего не понимаю.
— Долго пояснять. Если согласишься через неделю поужинать со мной — расскажу.
— Хитрый!
— А как иначе уговорить тебя на свидание?
— Такой ты покладистый сейчас. Но я ведь помню какой ты.
— Какой я?
— Сложный, непростой, загадочный! Дерзкий, иногда грубый!
— С другими, не с тобой! Узнай меня! Я расскажу все что тебя заинтересует!
— И зачем это мне? Зачем тебе? Ты до сих пор не ответил, для чего тебе именно я?
— А не понятно? Не чувствуешь, как я держу тебя в руках и млею? Как сопляк, впервые девушки коснувшийся.
— Прям!
— Я так скучал! — он прохрипел ей на ухо, поднимая за талию, отрывая от земли, — чуть локти не отгрыз, думая, что ты никогда не позовешь, не дернешь эту серьгу!
— Лука… — черт, а она ведь и не дернула. Если бы не Казимир, не позвала бы. И волк что, остался бы у хапунов… если не навсегда, то надолго?
— Я с ума схожу по тебе! — горячо шептал, — хочу украсть тебя и скрыться на необитаемом острове. Любить тебя, счастливой делать, узнавать, какая ты. Что любишь есть, с кем дружишь, какие у тебя родители!
— Стой, Лука! Не так быстро!
— Ты спросила, я ответил…
— Хорошо, спасибо. Я надеюсь ты откровенен! И не врешь мне!
— Испытывай меня, если не веришь. Мне нечего скрывать!
— Посмотрим!
— Значит, ты даешь мне шанс?
— Давай попробуем узнавать друг друга. Большего обещать не стану!
— Я иного и не прошу!
Глава 56
«Прощай, да не стращай»
Проход в Мир Живых выглядел, как люк в потолке старого погреба. Вопреки человеческим выдумкам темно, холодно и сыро там не было. Скорее сумрачно, тепло и влажно. У Степаниды сие место не вызывало страха, желания немедленно его покинуть, или может, клаустрофобии какой. Ничего из этого. А рядом с Лапой-Лукой и вовсе спокойно.
Пока шли к Проходу болтали о том, о сем. Мужчина был грустен, и Степке стало его немного жалко. Тяжко тому придется со свободолюбивым-то характером. Она-то по воле бегать будет, а он здесь запертым окажется.
Но грело сердце понимание того, что не стал ее неволить, хоть и мог. Братец-то науськивал. А Белый Волк выбрал верный путь. Не стал навязывать чувства, прося лишь о шансе узнать друг друга.
Нет, Степка не была готова к новым отношениям. И на свидания ей бегать не хотелось от слова совсем. Пережитое до сих пор в груди комом давило. Не успев стань женой, теперь вдова. Еще вчера была любима семерыми, а теперь одна.
Но шагая по земляной тропе в мягком полумраке, чувствуя, как горячая ладонь Лапы греет ее ладонь, было… спокойно как-то. Легко. И чувствовалась в этом отдушина, что ли.
— Я подсажу тебя! — сказал Лапа и подхватив ее под попу, приподнял. А сам уткнулся носом в местечко пониже живота и горячо задышал.
— Э-эй! — пискнула Степка, засмущавшись.
— Спокойно! Просто отворяй Проход! — пробормотал Лапа снизу.
— Да, и как же? — женщина задрала голову, выглядывая в мутный просвет, через который виднелись звезды.
— Понятия не имею. Рычага там нет?
— Нет!
— А веревки, кольца, ручки? Чего угодно, за что можно дернуть?
— Да нет ничего! — она повела пальцами, словно стирала пыль с грязного стекла и… Проход открылся. Как открылся, просто оттуда резко повеяло свежим воздухом и звезды стали ярче, — ух ты…
— Ну что, еще сомневаешься, что ты ягиня?
— Не знаю!
— Так, давай сначала я выйду, потом тебя вытащу.
— Осторожнее, мальчики тебе не обрадуются!
— Справлюсь, не волнуйся!
Мужчина подпрыгнул, зацепился за край прохода и подтянулся. Сверху посыпались комья грязи и корни растений. Мелькнули ноги в берцах и Лапа исчез в дыре.
— Тьфу! Земли наелся! — выругался он уже из другого мира, — надо будет лестницу поставить.
Некоторое время его не было слышно, но не успела Степанида начать нервничать, как снизу свесилась рука. Она схватилась за нее и уже через миг оказалась под родным небом. И с облегчением выдохнула, только сейчас поняв, как на самом деле боялась остаться в Мире Мертвых навсегда.
— Никого нет?! — пораженно выкрикнула слагалица, оглядевшись. Ее голос эхом пролетел по пустырю, в который превратилась лужайка близ курьи. Лишь обгоревшие обломки, да грязевые рвы напоминали о произошедшем. От курьи остались лишь ступени, да кусок стены. Степа пошатнулась, — мамочки, Матильда! Неужели… сгорела?!
— Без паники, Веночек, — Лапа сжал ее кисть, — она жива!
— Откуда ты заешь?
— Забыла, где я родился? Чувствую. Недавно здесь умер только один. Огневик ублюдочный.
— Фуф! А я испугалась.
— Она же была пособницей того мудака, после всего ты ее жалеешь?
— Лука, — новое имя далось легко, казалось, оно идет мужчине больше, — ты не понимаешь. Ее вело кольцо. Сама его носила, знаю. Я же почти ничего из той жизни вспомнить не могу. Одно радует, что с тем козлом не спала!
— Меня это тоже радует, — буркнул Лапа под нос и отвернулся, разглядывая местность.
— Почему все ушли? — пробормотала Степа задумчиво.
— Они видели, как на тебя Манара напала?
— Нет, все побежали избу тушить.
— Может решили, ты ушла домой и пошли искать тебя туда?
— Да. Скорее всего так и было. Ну… пойду я? Спасибо, что провел…
— Погоди, — Лапа замялся, — у меня просьба есть. Серьезная просьба. Если ты мне откажешь, не знаю даже, как быть…
— Начинается…
— Веночек…
— У меня имя есть, хватит этих кличек!
— Хорошо, Степанида, — согласился, сцепив губы в кривую линию. Сдерживался, не иначе, — послушай и постарайся понять.
— Ну?!
— Ты уходишь, а я далеко под землей.
— Так.
— Не буду знать ничего. Добрались ли до дома успешно? Не обидела ли тварь какая?
— Ты сам говорил, проблемы кончились.
— Ну подох огневик, ладно. Кроме него что, ублюдков мало?!
— Прожила я как-то до этого времени?! Не понимаю, к чему ты клонишь?! — Степка начала заводиться. Вот сейчас он скажет какую-то хрень и все то хорошее, что возникло между ними испариться, как дым.
— У тебя была серьга. И я думал, в случае опасности ты дернешь. Да и мужики всегда рядом были. Сейчас ты одна.
— Слушай, не пугай меня, а? — Степка поглядела по сторонам и ей сразу же стали мерещиться тени, — меня что, бабайка укусит?
— Послушай мою просьбу и не психуй раньше времени.
— Ну, и?!
— Надень на руку мой браслет. Ну как браслет, веревочку… волосинку, если быть точным, — он напряженно глядел ей в глаза, предусмотрительно сцапав за ладонь, словно она могла сигануть прочь в любую минут.