— А что же тогда заставляет твою совесть страдать и плакать? — изогнула вопросительно бровь.
— Это я о прошлом. С тех пор, как ты появилась медведь ведет себя почти примерно, — пожал плечами.
— Ладно. Прошлому место в прошлом, — решила быть мудрой хозяйка, — на сегодня у нас какие планы? В кино зовешь или как лучше друг друга узнавать будем?
— Я думал, ясно как, — вдруг расцвел Гор и сделал шаг вперед.
— Ну уж нет, так как ты себе это представляешь — не будет! — отрезала Степка, — но раз ничего другого предложить не можешь, у меня есть идейка.
— И какая? — лесник сделал вид, что нисколько не расстроился.
— Пойдем искать рыкоя! — заявила она, — я очень за него переживаю.
— Я перерыл весь свой лес, а так же человеческий, — нет его нигде!
— Но что же делать? Он ведь маленький… Его могли те вонючки… сожрать? — спросила содрогаясь от такой перспективы.
— Нет, рыкой им не по зубам… — лесник потер шею, задумавшись, — стой, у меня идея! А что, если он увязался за тобой, когда ты шла на Поляну, но заблудился, как ты, когда набрела на хижину волка?
— Может… Лукерья говорила, что после дня рождения он побежал следом.
— Тогда решено, будет у нас сегодня прогулка-свидание по сородичным мирам! — заявил лесник.
— Это еще по каким? — нахмурилась Степка.
— Сородичные миры, в которых живут различные существа. Да не бойся ты, уже как минимум в четверых побывала!
— Когда? — опешила Степка.
— Стеша, вспомни. Мой мир — первый. Водяника — второй, твоя Поляна — третий, а лес, в котором мы с тобой тогда спали на печи — четвертый.
— Хм, как параллели, что ли? — задумалась хозяйка.
— Можно и так сказать, но более привычный термин «сородичные миры», — пояснил Гор.
— А почему на входах в эти миры никто не сидит, типа ягини?
— Ягини сидят на вратах в мир мертвых, Стеш. А в сородичных мирах живут живые. Достаточно знать где вход, чтоб в них попасть. Кроме твоей Поляны, конечно.
— И много таких миров?
— Много. Сколько, не знаю, не спрашивай! Так идем?
— А ты не чувствуешь его запах? — поинтересовалась Степанида уже на улице, когда они спускались с пригорка в направлении заветного дуба у Поляны.
— Много времени прошло, — пояснил Гор, — да и «вонючки» здесь славно наме… натоптали!
— Что, тебе воняет? — принюхалась Слагалица, — я ничего не чувствую…
— Вот и хорошо, — хмыкнул лесник. Он попытался приобнять ее, но женщина освободилась от его объятий. Он тут же вспылил, — да что ты шарахаешься от меня? Я тебе противен?
— Нет, Гор, не противен. Но с тобой обниматься — себе дороже! — парировала она.
— С водяником вечно тискаешься! — буркнул тоном обиженного ребенка.
— Митя на меня не давит, не берет силой, не ставит метки! — отрезала Степка, — он прежде всего интересуется моим «хочу», а ты вынуждаешь и твердишь, я не я, хата не моя, к медведю все претензии!
— Не нравлюсь значит! — процедил сквозь зубы лесник, — так и скажи!
— Да ладно тебе, не нарывайся на комплименты. И сам знаешь, как меня… на вас клинит… — сказала Степка мягче и тихонько вздохнула, — но я помню предостережение, что нам нельзя…
— Со мной нельзя, а с волком в сеновале, можно? — грубовато поинтересовался Гор.
— Ты и это знаешь? — щеки Стеши порозовели, но она не дала себе устыдиться, — с ним я знала, что он грань не преступит! И вообще, у меня откат был, я мало что соображала!
— Я тоже умею держать себя в руках!
— Да-а-а? — протянула недоверчиво, — ты вот только рассказывал, что за медведя поручиться не можешь, — поддела его, — ой, Гор, тебе ли быть в печали? Или мне напомнить, что все то, о чем ты говоришь, у нас с тобой было, причем два раза?
— На все у тебя ответ готов, — лесник поднял ее на руки и зачем-то перенес через мостик, — ну ничего, невестушка… будет и на моей улице праздник…
— Угрожаешь? — Степанида без опасения поглядела в его глаза, не страшась, что снова накатит. Это было приятно, просто так глядеть на него, любоваться глубиной глаз, нахмуренными бровями, твердыми сжатыми губами… «Нет, пожалуй, лучше не засматриваться!»
— Констатирую факт. После свадьбы и не надейся, что я позволю хоть кому-то из мужиков подойти к тебе! — припечатал словами и медленно опустил на землю у самого дуба.
— Ну и зря. Зачем тебе война? — пожала плечами, — да и я взаперти сидеть не стану.
— Куда ты денешься, — оскалился Гор в ухмылке, — ты еще не знаешь, как тебе со мной хорошо будет… — и нагнувшись, поцеловал.
«Поймал…» — подумала Стеша и утонула в океане страсти лесника. Надо отдать ему должное, руки мужчина не распускал. Уперев ладони в ствол дерева по обе стороны от головы Степаниды, он очень нежно ее целовал. Его горячее дыхание согревало щеки, а твердые губы пленили рот, подчиняя и очаровывая. Целоваться Гор умел. Но стоило ей подумать, что уж больно большой опыт у него, как целоваться расхотелось. Она увернулась и ехидно спросила:
— А в сексе кто лидирует, ты или мишка? Вы как, одну женщину на двоих делите? «А-ля труа» или по очереди?
— Ядовитая, как поганка, — Гор все-таки сграбастал женщину в охапку и прижал к дубу, — но мне нравится, — и нежно укусил в шею, — во время секса мы с ним не разделяемся, не бойся!
— Пусти, зверюга! — Степка хлопнула его по рукам, из последних сил сдерживаясь, чтоб не прижаться к нему в ответном порыве. На таком близком расстоянии зелье Матильды работало с дефектами, — лучше скажи мне, почему у тебя дома меньше от страсти плющило, а?
— Тебя тоже? — удивился Гор, — я заметил, что в этом мире мне сложнее сдерживаться…
— Ага, я тогда сразу заметила…
— Может в разных мирах по-разному… Но лучше бы в моем тебе хотелось сильнее! — и он запустив пятерню ей в волосы, вновь притянул к себе для поцелуя.
— Пошли рыкоя искать, — пискнула Степка, трепыхнувшись в его объятиях.
— С одним маленьким условием, сегодня вечером ты придешь ко мне в гости! — сказали его губы очень близко от ее рта.
— Нет уж, давай на нейтральной территории.
— В отеле?
— Каком отеле? — возмутилась она, — слушай, ты еще о чем-то кроме траха думать можешь? Напоминаю, Гор — нам нельзя!
— Да помню я все, мы ничего запретного делать не станем. Просто побудем вместе. Пообнимаемся… мне так не хватает тебя…
От его слов предательское сердце пустилось вскачь. Степка сглотнула вязкую слюну и слабо ответила:
— Я… подумаю, пошли уже!
«В бою побывать, цену жизни узнать»
Они обошли дуб раза и очутились в сумрачном ледяном лесу. В нем было гораздо холоднее, чем в людском мире и зубы Степки тут же начали отбивать дробь.
— Болван, забыл, что здесь холодно! — выругался Гор и стянув свою куртку, закутал в нее Степку.
— А к-как же ты? — попыталась возмутиться женщина.
— Дорогая, я не болею простудными заболеваниями. Да в принципе, никакими! — заверил ее лесник.
— Надо же, какое полезное качество, — пробормотала Степка, но сбилась с фразы, когда увидела, что лицо Гора превратилось в хищную маску, — ты чего? — спросила шепотом.
— Тихо, я чувствую рыкоя… Но он здесь не один, — лесник задвинул Степку себе за спину и двинулся вдоль ряда старых голых берез.
— А с кем? Может он встретил родню? — прошептала женщина, идя следом за Гором, держась за его свитер.
— Нихрена не родню! — сквозь зубы прошипел лесник и Степка напряглась. «Если лесник чем-то озадачен, то…» — здесь след обрывается! — они остановились у широкоствольной древней березы. Как по команде устремили взгляды ввысь. Из-за сумерек и густоты леса разглядеть что-то на дереве было невозможно, но Гор внезапно воскликнул:
— Вот он, где! Видишь?
— Не-а, — ответила Степка, — совсем ничего!
— Справа, гляди рыжий хвост торчит! — указал куда-то вверх лесник.
— Киса-киса, — позвала женщина, силясь хоть что-то разглядеть, — ты чего туда забрался? Испугался маленький… — и вдруг взвизгнула, — твою ж мать!
— Что? — лесник подобрался весь, словно готовый броситься на жертву зверь, озираясь по сторонам. Задвинул Степку за спину и крепко прижимая к себе левой рукой повторил, — что ты увидела?
А Степка не мигая и, кажется, не дыша, во все глаза смотрела на дерево. Справа, куда указал Гор, на толстой ветке сидело нечто. Существо, облаченное в лохмотья, с косматой головой, длинной бородой и огненными глазами. Оно глядело на женщину зло, сверля взглядом. В сумеречном свете его было плохо видно, но не разглядеть горящие ненавистью глаза было невозможно.
— Стеша, что ты видишь? — тряхнул ее Гор.
— Т-ты н-не в-видишь? — заикаясь пролепетала она, не в силах оторвать взгляд от страшилища.
— Нет! Где? Не молчи! — рявкнул он.
— Т-там! — она показала рукой, чувствуя что тело парализует страх. Еще мгновение и она даже говорить не сможет.