Существует еще пупавка вонючая, она же собачья. Это однолетник, внешне напоминающий пупавку благородную, но обладающий резким и не очень приятным запахом. Тем не менее, именно в отваре ее травы купают детей при дерматитах. Такое же купание применяется и как успокоительное средство.
В народной фитотерапии из всех пупавок ведущее место принадлежит все-таки пупавке красильной. Спектр ее применения намного шире, чем у пупавки благородной.
Из верхушек стеблей с цветами обычно готовят настой — 2 ч. ложки измельченной травы заливают 1 стаканом кипятка, настаивают 4 часа, отцеживают. Пьют по 1 ст. ложке 3–4 раза в день при диарее и как желчегонное. Чуть более концентрированный раствор (3 ч. ложки высушенной травы на то же количество воды) используют при аменорее (отсутствии менструаций в течение полугода и более). Еще более концентрированный (4 ч. ложки) — при малярии.
Наружно применяют отвар травы: 1 ст. ложка сырья на стакан воды, 5 минут кипячения и час настаивания.
Таким отваром моют голову при головных болях. Только следует учесть, что эта пупавка не зря называется красильной. Содержащийся в ней пигмент кверцетин использовали раньше для окраски шерсти и шелка в разные оттенки желтого и оранжевого.
Это же средство избавляет и от насекомых-паразитов — как у людей, так и у домашних животных.
Отваром соцветий (готовить так же, как и отвар травы) полощут рот и глотку при стоматологических и острых респираторных заболеваниях. Его же пьют при дисменорее (нарушении менструальной функции). Используют, но уже как наружное средство, и при воспалительных заболеваниях кожи.
Порошок из высушенных соцветий принимают при гельминтозах. Особенно чувствительны к нему аскариды.
Дам совет и хозяйкам: засушенными соцветиями пупавки красильной можно пересыпать шерстяные и меховые вещи для защиты от моли.
Хотя в России пупавка признания еще не нашла, советую цветоводам посадить это растение у себя в саду Пупавка великолепно смотрится в цветниках, например в Латвии вы не увидите клумбы без ярко-желтого пятна пупавки красильной.
Растение это совершенно неприхотливо. Оно может расти где угодно, но предпочитает солнечные места с богатой, слегка каменистой почвой. Легко переносит избыток кальция в почве.
Размножать ее легче всего семенами, которые одинаково успешно прорастают и при осеннем, и при весеннем посеве. Кроме того, ее можно черенковать, а куст — делить. Остается только предупредить, что интенсивное семенное размножение пупавки создает некоторую проблему, так как она «сорничает». Но лично мне такие сорняки нравятся!
Сейте пупавку и любуйтесь ею. А вот к ее лечебным свойствам желаю вам обращаться как можно реже — будьте здоровы!
ПОЭЗИЯ
Цель мира есть книга
Андрей Кроткое
Франция XIX столетия была, без преувеличения, самой поэтической державой мира. Ни одна другая страна не дала такого количества стихотворцев, слава которых вышла далеко за пределы родины, а влияние на европейскую литературу оказалось сильным и длительным. Жизнь многих из этих стихотворцев — Гюго, Бодлера, Верлена, Ретбо — сама по себе была похожа не то на авантюрный роман, не то на стремление сжечь себя дотла. Но такую жизнь вели далеко не все. Были и исключения. Например, Стефан Малларме.
Стефан Малларме родился в Париже 18 марта 1842 года в спокойной и благополучной семье совсем не богемного склада. Его предки к тому времени унаследовали… нет, не благородное происхождение и высокие идеалы, а скорее служебную карьеру: все до одного мужчины рода, от дедов до внуков, словно сговорившись, служили в Управлении государственной регистрации. То есть были законопослушными чиновниками. За конторкой работали, за конторкой знакомились, приятельствовали, общались и даже супруг себе подбирали в кругу конторских знакомств (разумеется, вне службы — женщины тогда в чиновный мир вхожи не были).
Семи лет Стефан лишился матери, и его воспитанием занялась бабушка. Когда не стало и бабушки, мальчик по обычаям того времени (отцу было некогда заниматься им) кочевал по частным пансионам и лицеям. Впрочем, во французских пансионах нравы были мягче, чем в английских частных школах, и период сиротства при живом родителе для Стефана прошел не слишком тяжело. А потом он принял весьма верное и важное решение: уговорив отца выдать ему средства, в двадцать лет уехал в Англию, выучил в совершенстве английский язык и вернулся домой, имея в кармане гарантированное будущее и личную независимость. Спрос на преподавателей английского во Франции был велик. И Малларме до конца жизни кормился уроками английского языка, как частными, так и в учебных заведениях — парижских лицеях Кондорсе, Шансон де Сайи и Роллен. Не огромных, но вполне сносных доходов с избытком хватало, чтобы он с семьей вел излюбленный образ жизни. Свободное время Малларме проводил за литературными занятиями, а отпуска и вакации — весьма своеобразно: он был страстным любителем водного отдыха и речных пейзажей, купанья и катания на весельных и парусных лодках.
Малларме-поэт — фигура более чем своеобразная. Достаточно сказать, что его стихи называли «непереводимыми на французский язык». Это, конечно, галльский юмор, но довольно точный. Начав писать рано, в 1860-х, Малларме затем надолго умолк и вернулся к поэзии лишь в середине 1880-х. Современников поражали утонченность и изощренность его стихов, стремление писать без штампов и обкатанных поэтических формул, без затасканных выражений. Поражало и привлекало очень сложное, не слишком ясно формулируемое стремление создавать некие идеальные тексты, якобы достаточные для исчерпания всей красоты мира. Утверждая, что «цель мира есть Книга», Малларме категорически не соглашался видеть в поэзии прямую связь с реальностью. Поэтический мир представлялся ему самодостаточным и завершенным в своей полноте: «Зачем писать про то, что всем видно и понятно, зачем писать об очевидном, для чего нам даны мысли и язык, как не для того, чтобы творить прекрасные миры?» И на фоне таких утверждений в стихах Малларме вдруг обнаруживаются признаки простейшей реальности — описания комнат с мебелью, дамских вееров и шляпок, пустых цветочных ваз, ироничные описания себя самого, занятого праздными размышлениями…
Тайна его поэзии скрывалась, прежде всего, в почти лабораторном характере процесса самого письма: слова подбирались по одному, вместо глаголов стояли существительные (то есть преобладала описательность, а не действие), грамматика нарушалась, то и дело встречались пропуски-тире, а местами дерзости в сопряжении понятий и сопоставлении образов превосходили все, что могла усвоить тогдашняя читающая публика. Не случайно автора прозвали «темным Малларме», и не случайно он считается апостолом направления, которое в литературе получило странное название «символизм».
ЭДУАРД МАНЕ. Портрет Стефана Малларме
Для русских поэтов Серебряного века Малларме, умерший в 1898 году, стал Учителем и Божеством. Его переводили Иннокентий Анненский, Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин, Федор Сологуб. И те, кто были менее известны как оригинальные поэты, но много занимались именно переводческими трудами — в частности, Марк Талов и Бенедикт Лившиц.
Тем не менее в России почитателей Малларме сравнительно немного — его попросту плохо знают, уж больно «непоэтические» времена выпали на долю нашей страны за последние три четверти века, не до французов было… Горю можно помочь: в 1995 году вышло однотомное собрание произведений Стефана Малларме, где почти все тексты даны в новых переводах.