Когда сравниваешь старый эндоскоп с новым, убеждаешься, что советские конструкторы потрудились не зря. «Предок» одного из приборов — полая трубка вроде палки с электролампочкой в ручке. Наклонное зеркальце, расположенное по соседству, сбрасывает луч вниз, в полость. В отверстие трубки мало что можно увидеть, к тому же она чересчур толста и, проникая внутрь, повреждает ткани.
Эндоскоп, созданный в лаборатории, не только «похудел», но и обрел сложную оптическую систему, которая разместилась внутри трубки. Там находится множество тончайших прозрачных линз, выпуклых и вогнутых, трехгранных, плоских и «бочоночков», а также электрическая лампочка и зеркальце. Сверх того, внутри оставлено свободное пространство — щель, куда проходит крошечный инструмент.
Трубка вместо скальпеля! Раньше, например, удаление камня из мочевого пузыря было болезненной и нередко чреватой тяжелыми последствиями операцией. Теперь она выглядит иначе. С помощью цистоскопа хирург проник в мочевой пузырь, обозрел его, обнаружил камень, установил его величину. Однако увидеть, еще не значит — вылечить. В коробке — набор тончайших инструментов: щипчики и ножницы на гибких стержнях, катетеры, прижигатели. Через трубку просовывают крошечные стальные щипчики, которыми врач раскалывает, крошит камень на мелкие песчинки, легко вымываемые наружу.
Много ли вместит полая трубка, которая чуть толще грифеля обыкновенного черного карандаша? Микроцистоскоп, пригодный даже для грудных младенцев, держит первое место в мире по тонине и высокому качеству изображения. Внутри трубки вложено необходимое оптическое хозяйство, лампочка и электропроводка.
Даже прославленный тульский умелец Левша мог бы позавидовать своим потомкам конструкторам и мастерам! Однако и этого им показалось мало: микроцистоскоп они снарядили миниатюрной зеркальной камерой, которая делает черно-белые и цветные снимки. Лампочка в трубке на мгновение дает яркую белую вспышку.
На страже здоровья и долголетия человека теперь стоит не только медик, но и инженер. Его появление в клинике, в операционной, рядом с врачом помогает создавать новые модели и совершенствовать старые. Так, например, случилось с одной из разновидностей эндоскопа — гастроскопом. Врач, вооруженный таким прибором, как бы спустился в желудок. Однако даже с огнем нелегко разобраться и разглядеть, что притаилось в его закоулках под темными сводами.
Значит, гастроскоп надо согнуть. А свет не выносит кривых путей. Тем более тропинка в трубке, предоставленная лучу, так узка, что ему не трудно там затеряться. Иностранные фирмы выпускают гибкий гастроскоп. Однако, как только трубка начнет перемещаться в полости, изображение искажается, тускнеет, исчезает. Недостаточно и увеличение.
В лаборатории оптики и светотехники проблему гастроскопа решили другим путем. Новая оригинальная идея оптической системы позволила сконструировать подвижной, управляемый гастроскоп с удобным панорамным обзором. Гибкий конец, примерно одна треть всей длины прибора, поворачивается под любым углом. Тем не менее изображение сохраняет первоначальную четкость и резкость, поле зрения не смещается, не сползает в сторону, постоянным остается и увеличение.
Благодаря совершенству оптических приборов, предложенных и изготовленных в лаборатории, стало возможным заглянуть в самые сокровенные уголки человеческого тела и при большом увеличении познакомиться с ними. Именно таков оптический бронхоскоп. В отличие от своего собрата — «целителя» желудка, он не умеет изгибаться. Зато у него по сравнению с зарубежным другое преимущество: его можно вращать вокруг собственной оси и как угодно менять угол наблюдения.
Представьте себе ствол шахты, врезанной вертикально в толщу породы: в разные стороны и на разных уровнях от него ответвляются штреки. Так же, примерно, устроены наши легкие, где от главного ствола разбегаются сотни мелких бронхов. Бронхоскоп позволяет заглянуть в любой из них без перезарядки прибора различными оптическими трубками. Едва касаясь пальцами маховичка, врач настраивает глаз прибора, устанавливая его прямо против исследуемого бронха. Туда же устремляется и сноп света, бросаемый электрической лампочкой в избранном направлении. Тем самым осмотр бронхов значительно упростился и облегчился. Сейчас рождается еще один, самый юный отпрыск семейства эндоскопов — управляемый цистоскоп с панорамным обзором.
Все это приближает время, когда большинство операций станет полностью бескровными. Вместо ножа — подвижные эндоскопы. В лаборатории размышляют над тем, как ввести внутрь нашего тела телевизионную камеру. Подобный аппарат сейчас представляется инженерам не далекой фантазией, а близкой к действительности, реальной конструкцией.
Операции в наши дни стали настолько тонкими, что иначе как филигранными их не назовешь. Пожалуй, даже ювелирное мастерство по сравнению с хирургическим слишком грубо и топорно.
Хирург имеет дело не с мертвым холодным металлом, а с живой человеческой плотью. Вот почему столь необходима строгая точность и аккуратность. Как, скажем, соскоблить крошечную слуховую косточку, запрятанную в ушной раковине? Такая зачистка нередко уничтожает последствия хронического воспаления среднего уха, возвращает утраченный было слух. Главное ухватить эту почти неприметную выпуклость. Но как зацепить? Вслепую, на ощупь? Тончайший инструмент, сжимаемый пальцами, может дрогнуть, чуть соскользнуть в сторону, поцарапать нежную, легко ранимую здоровую ткань. И вместо ожидаемого выздоровления наступит ухудшение.
Надо ли удивляться, что сравнительно недавно такие операции были под силу только мастерам скальпеля, виртуозам одиночкам. Теперь на помощь человеку пришли бинокулярные телескопические лупы и операционный микроскоп. Его отличие от обычного лабораторного заключается в том, что оптическая система подвешена на длинном подвижном коромысле, словно на вытянутой руке.
Набор сменных стекол гарантирует четырех-, шести-, двенадцати-, и восемнадцатикратное увеличение. Подкручивая винт, хирург перемещает оптическую головку в любом направлении, наклоняет ее, настраивает по своему зрению на четкость, резкость изображения. Яркий пучок света, собранный линзами, вставленными между объективами, освещает узкие и глубокие полости, не распыляясь по сторонам, не засвечивая окружающие ткани.
Если сбоку взглянуть на врача, занятого микрооперацией, то создается впечатление, будто он что-то сосредоточенно изучает, до того скупы и рассчитаны его движения. Прекрасная освещенность, значительное увеличение, рельефность мельчайших деталей — все это очень упростило трудную операцию.
Новые модели телескопической лупы, операционного микроскопа, созданные в лаборатории совместно с инженерами ленинградских заводов «Красногвардеец» и оптико-механического, по своим достоинствам не уступают лучшим иностранным образцам, а во многом превосходят своих зарубежных соперников.
Впервые бестеневые люминесцентные светильники мне довелось увидеть не в клинике, а на передвижной выставке медицинского оборудования, организованной в фойе Колонного зала Дома Союзов в дни работы XXVI Всесоюзного съезда хирургов.
С тех пор не прошло и пяти лет, а отечественные светильники различных типов появились не только над хирургическими столами Москвы и Ленинграда, но и в сотнях больниц страны. Упрятанная в сферическом колпаке пачка люминесцентных ламп изливает ровную и сильную струю света. Усиленный внутренним зеркальным отражателем, он создает освещенность в две-три тысячи люксов. И когда между потоком лучей и листом бумаги протягивают руку, тень от нее не возникает.
Такой светильник отлично освещает операционное поле, не нагревая головы, рук хирурга, инструмент и иссекаемые ткани. А ровное, близкое по цвету к дневному излучение не искажает естественной окраски крови и тканей.