Врач — исследователь
А. В. Алексеев
Ребенок заболел…
Он перестал играть, отказался есть, притих… Когда его спрашивают: «Что у тебя болит?» — нехотя отвечает: «Не знаю…». И встревоженные родители обращаются к врачу.
Что же должен уметь детский врач? Какими должен он обладать знаниями, какой способностью, не расспрашивая маленького больного, проникать в скрытую суть заболевания, чтобы вызволять из беды самое дорогое — детей? Ведь так сложен организм ребенка и так беззащитен он перед лицом многочисленных болезней!
…Такие мысли волновали Михаила Степановича Маслова тем чаще, чем глубже он, студент Военно-медицинской академии, изучал на практике курс детских болезней. В те годы, в начале XX века, белых пятен в педиатрии еще оставалось очень много. Нужно было пристально и глубоко изучать организм ребенка, чтобы по-настоящему вооружиться для борьбы с высокой тогда детской смертностью.
Михаил Маслов очень скоро понял, что работы здесь — непочатый край. И если многие студенты старались запомнить лишь внешние проявления болезней, считая этого достаточным для того, чтобы ставить диагноз и назначать лечение, то его в первую очередь заинтересовал тот скрытый механизм, который и определяет главным образом течение и исход заболевания. Ведь только понимание сущности болезненных процессов делает врача хозяином положения у постели такого сложного больного, каким является каждый нездоровый ребенок. Интерес к детским болезням, родившийся в годы учебы, оказался прочным; оканчивая академию, любознательный студент твердо знал, что будет педиатром.
1910 год. Военно-медицинская академия окончена cum eximia lauda — с высшей похвалой. М. С. Маслову предложили остаться при клинике детских болезней для дальнейшего усовершенствования и научной работы. Он с радостью принял предложение и горячо взялся за изучение сложного и малоизвестного вопроса о биологическом значении фосфора для растущего организма.
После блестящей защиты диссертации в 1913 году молодому доктору медицины была предоставлена заграничная командировка. Около полутора лет проработал он в детских клиниках Мюнхена, Берлина, Вены, когда разразилась первая мировая война. С педиатрией пришлось временно расстаться — всю войну военный врач Маслов возглавлял эвакуационный госпиталь.
Но как только смолкли пушки, Михаил Степанович вернулся в родную академию, в клинику детских болезней. Сначала он работает преподавателем, затем — приват-доцентом, а в 1921 году его избирают руководителем кафедры. А еще через несколько лет — в 1925 году М. С. Маслова приглашают заведовать кафедрой педиатрии в только что созданном при его участии Ленинградском медицинском педиатрическом институте. Получив творческую самостоятельность и большие возможности для научных изысканий, профессор вместе со своими сотрудниками принялся за плодотворную работу.
Уже давно педиатров многих стран занимала такая проблема: практика показывает, что в организме ребенка индивидуальные отличия выражены гораздо резче, чем у взрослого, что разные дети переносят одну и ту же болезнь по-разному. В чем тут дело? Почему, например, туберкулез безжалостно сжигает одних и благополучно протекает у других? Ведь возбудитель один и тот же — палочка Коха, а тем не менее дети даже одного возраста, живущие в одинаковых условиях, очень различно реагируют на болезнь. Очевидно, в каждом детском организме есть что-то такое, что и определяет столь различную реакцию на одно и то же вредное воздействие.
Глубокое и всестороннее изучение многих детей, прошедших обследование в клиниках, руководимых М. С. Масловым, позволило собрать богатый фактический материал и сделать выводы, имеющие большое теоретическое и практическое значение. Обобщив результаты проведенной работы, Михаил Степанович опубликовал в 1926 году монографию «Учение о конституциях и аномалиях конституций в детском возрасте».
Чем ценен этот труд?
Конституция — понятие довольно широкое. В медицине под конституцией понимают главным образом те индивидуальные анатомические и физиологические особенности организма, которые определяют поведение человека, а также характер и течение заболевания. А к аномалиям относят своеобразные отклонения от нормы.
Такие аномалии у детей встречаются нередко и способствуют в ряде случаев более тяжелому и необычному протеканию болезни.
Михаил Степанович всегда подчеркивал, что конституцию нельзя рассматривать как нечто роковое, обусловленное наследственностью и поэтому неизменяемое. Большой опыт позволил ему утверждать, что разумно организованные условия жизни способны значительно изменять конституционные особенности ребенка в нужном, полезном для него направлении. Такой диалектический подход к этой сложной проблеме значительно помог развитию отечественной педиатрии. Врачи получили обоснованную теорию, опираясь на которую они могли теперь более эффективно лечить заболевших детей.
Но лечение — это только часть борьбы за здоровое поколение.
Еще важнее так растить детей, чтобы их организм хорошо противостоял различным заболеваниям. И коллективы, руководимые М. С. Масловым, разработали одну из основных проблем педиатрии — создали основы рационального питания детей с учетом возрастных и конституциональных особенностей организма. Это позволило не только предупреждать многие, в первую очередь желудочно-кишечные, заболевания, но и более эффективно лечить больных, но допуская развития тяжелых форм и осложнений.
Какую бы область педиатрии ни изучал Михаил Степанович, он всегда стоял на позициях так называемого патогенетического принципа в подходе к заболевшему ребенку. Патогенез — слово, образованное из двух греческих («патос» — болезнь, страдание и — «генезис» — происхождение), и в вольном переводе обозначает «механизм развития и течения болезни». Следовательно, при патогенетическом подходе главное внимание обращают не столько на внешние признаки болезни, сколько стараются познать законы, управляющие ее течением.
На обходах Михаила Степановича дети не плачут
А так как для этого нужны специальные методы исследования, в клиниках, руководимых М. С. Масловым, на помощь врачу привлекают достижения современной науки и техники. Много оригинальных, интересных приборов и аппаратов создано, изобретено, изучено в самом коллективе силами сотрудников. Свыше 100 самых различных проб, лабораторных анализов и исследований — вот арсенал, которым могут располагать врачи для того, чтобы оценить тончайшие, скрытые от глаза особенности в состоянии больного ребенка, причем все эти новшества не являются данью «чистой науке», не делают врачей рабами цифр и анализов, — каждое исследование служит прежде всего для решения важных практических вопросов, помогает в установлении диагноза, контролирует ход лечения, точнее оценивает степень выздоровления, позволяет обеспечить индивидуальный подход.
Вот один из примеров. В клинику поступила 13-летняя школьница, которой до этого был поставлен диагноз-гипофизарная кахексия. Это тяжелое заболевание, вызываемое своеобразным поражением придатка головного мозга — гипофиза, внешне проявляется в исключительном исхудании. От человека остаются, в буквальном смысле с лежа, лишь кожа да кости. Почти так и выглядела поступившая больная. Казалось, что диагноз не вызывал сомнения.
Но исследования высшей нервной деятельности школьницы, проведенные в физиологической лаборатории клиники, не выявили отклонений, которые должны были сопровождать гипофизарную кахексию. Это было так неожиданно, что заставило усомниться в правильности первого диагноза. И действительно, в дальнейшем выяснилось, что резкое похудание было вызвано, как это ни странно, лишь привычкой голодать. Оказалось, что девочке, способной перворазряднице по фигурному катанию на коньках, для того, чтобы выполнить норму мастера спорта, надо было, по совету тренера, сбросить вес. Постоянно и резко ограничивая себя в еде, она так привыкла быть голодной, что, похудев, уже не могла сама восстановить нормальный аппетит. И чрезмерным исхуданием вовлекла в ошибку даже опытных врачей. Так бы и лечили ее от гипофизарной кахексии, если бы с помощью физиологических методов исследования не была вскрыта истинная природа болезни. А когда все это было сделано, сотрудники клиники, возглавляемой М. С. Масловым, сумели довольно быстро вернуть девочке здоровье.