Гиндзо вспомнил, как Коскэ говорил ему, что будет использовать голову, а не рулетку и лупу, и удовлетворённо улыбнулся.
Как вышло, что Коскэ оказался в доме Гиндзо как раз во время убийства в доме Итиянаги? О, было другое большое преступление, на сей раз в Осаке, и Коскэ пригласили из Токио его расследовать. Он смог решить загадку неожиданно быстро и, поскольку давно не посещал «дядюшку», решил отправиться в префектуру Окаяма и немного передохнуть дома у Гиндзо. Проводив Гиндзо и Кацуко на свадьбу, он решил подождать несколько дней до возвращения Гиндзо. Получив телеграмму Гиндзо, он немедленно пустился в дорогу.
Расстояние от той части Окаямы, где находились плантации Гиндзо, до особняка Итиянаги в селе О. составляло всего лишь около двадцати километров, но система общественного транспорта оказалась весьма неудобной. Коскэ пришлось добираться по дороге Тамасима до железнодорожной линии Санё, а потом пересесть в Курасики на линию Хакуби, прибыв, наконец, на станцию Н. Потом ему пришлось пройти еще два с половиной километра обратно в том направлении, откуда он приехал. Тем же маршрутом проследовали Гиндзо и Кацуко в день свадьбы.
Коскэ только что пересек реку Т. и шёл по большому шоссе к городку К., когда услышал крики. Несколько человек орали и ругались. Дорога впереди изгибалась, и он бросился вперёд узнать, о чём идёт речь.
Забежав за поворот, он увидел, что в конце главной торговой улицы К. автобус врезался в телеграфный столб. Собралась большая толпа. Коскэ подобрался ближе в тот момент, когда раненых пассажиров извлекали из кузова. Из услышанного разговора Коскэ понял, что водитель свернул, чтобы не врезаться в запряжённую быками повозку, и вместо этого влетел в столб.
Коскэ видел тот же автобус на станции Н., а примерно половина его пассажиров приехала на том же поезде, что и он. Если бы он сел на этот автобус, он бы попал в ту же беду. Он двинулся своей дорогой, возблагодарив судьбу, и тут его внимание привлекла фигура женщины, извлечённой из обломков. Он уже её видел.
Как я только что пояснил, утром того дня Коскэ выехал из Тамасимы по линии Санё на восток, пересев в Курасики на линию Хакуби. Эта женщина тоже пересаживалась в Курасики, хотя приехала с противоположной стороны. Она сидела напротив Коскэ и казалась взволнованной и нервной.
Женщина, по-видимому, купила по дороге несколько местных газет, лежавших теперь у неё на коленях. Она нетерпеливо читала их, и, увидев, что она поглощена репортажами об убийствах в семействе Итиянаги, Коскэ вновь с интересом посмотрел на неё. Ему показалось, что ей лет двадцать семь или восемь. Она была одета в довольно простое кимоно и пурпурную хакаму. Её волосы, собранные в традиционную причёску, ужасно вились, и она была заметно косоглаза. Далёкая от того, что он мог бы назвать красотой, она дополняла простоту своего облика чем-то интеллектуальным. Коскэ задался вопросом, не может ли она быть учительницей в школе для девочек.
Он вдруг вспомнил, что невеста, Кацуко, работала там же. Быть может, эта женщина как-то связана с Кацуко? Если он заговорит с ней, то может получить какие-то сведения, которые помогут ему в деле, но в её поведении было что-то слишком чопорное. Прежде чем он сумел завязать разговор, поезд прибыл на станцию Н., и свой шанс он упустил.
Именно эту женщину теперь извлекли из разбитого автобуса. Более того, она, похоже, пострадала сильнее всех. Она была так бледна и безвольна, что Коскэ на мгновение подумал, не нужно ли её сопроводить, но тут он услышал в толпе разговор, заставивший его замереть на месте.
— Слышали новость? Говорят, трёхпалого вчера вечером опять видели у Итиянаги.
— Говорят. Полиция с раннего утра сегодня с этим возится. Постерегись — они оцепили всю округу. Увидят, что ты с хитрым видом бродишь там, сразу загребут.
— Да что ты несёшь? У меня-то все пять пальцев на месте. Но раз уж ты про это, где, по-твоему, он прячется?
— Должно быть, в холмах отсюда в сторону Х. Говорят, видели группу молодых людей отсюда, они на него в тех холмах охотятся. В любом случае, солидно звучит.
— Какая-то кара небес обрушилась на эту семью. Помните, как погиб Сакуэ-сан? А разве отец Рёскэ-сана, старый глава той ветви, не совершил сэппуку в Хиросиме?
— Точно. Про это было в сегодняшней газете. Мол, «кровь всего рода проклята», типа того… Знаешь, всегда казалось, что над этой семейкой висит какая-то тень.