— Я попросил сделать её местного крестьянина, Генсиси. Если быть точным, в ночь убийства в комнате было два человека, но для задач этого эксперимента хватит одного. Кроме того, я бы хотел, чтобы вы все убедились, что комната находится в том самом виде, как в ту ночь. Например, достаточно ли приоткрыта раздвижная дверь-сёзди с западной стороны? А ширма, она стоит верно? Тела нашли с этой стороны, не так ли?
С помощью инспектора Исокавы Киндаити-сан переставил ширму так, как она стояла в ночь убийств. Вдруг он сделал знак, словно убеждал нас быть тише. Сперва я не понял, зачем, но, когда в комнате настала тишина, я расслышал звуки вращающегося водяного колеса. Постепенно его устойчивый скрип превратился в отчётливый, но фоновой шум. Мы переглянулись.
— Сержант Кимура открыл для нас плотину. Как вы, должно быть, знаете, это колесо вращается не постоянно. Обычно плотина перекрыта. Когда возникает нужда, её открывают, и прибывающая вода заставляет колесо вращаться. Но сейчас Сукити, отвечающий за помол риса, слишком занят днём другой работой по хозяйству, поэтому он приходит каждое утро в четыре, чтобы запустить мельницу. Другими словами, каждое утро в четыре часа это колесо начинает вращаться.
Киндаити-сан изложил все это очень быстро, выскочив в энгаву и тут же вернувшись с обнажённым мечом-катаной в одной руке и двумя шнурами, словно прикреплёнными где-то позади него, в другой руке.
— Эта катана — та самая, что был спрятана в шкафу за альковом-токономой. А этот шнур, видите? Это струна для кото.
Он вытащил с энгавы то, что казалось двумя струнами для кото, протащил над ширмой и затянул в основную часть комнаты. Но, приглядевшись, я заметил, что это не две струны, а одна с петлёй посередине. Киндаити-сан взял конец с петлёй и надел на рукоять меча, пару раз обмотав и затянув на клинке совсем рядом с гардой.
— Инспектор, вы не возражаете? Кукла…
Инспектор Исокава принёс Киндаити-сан, который теперь стоял прямо перед ширмой, соломенную куклу. Мы восторженно наблюдали, как, всё ещё держа в правой руке меч, Киндаити-сан взял куклу в левую руку.
В начале эксперимента петля из струны для кото провисала, свободно болтаясь над верхней частью ширмы, но теперь мы увидели, как она оттягивается от нас, как будто кто-то стоит за ширмой, постоянно толкая её в ту сторону. Глаза Гиндзо-сана внезапно широко раскрылись.
— О… водяное колесо!
В этот момент струна резко оборвалась. Рукоять меча уже достиг верхней части ширмы. Внезапно Киндаити-сан толкнул соломенную куклу на меч и опустил клинок в грудь куклы.
— А!..
Инспектор Исокава, Гиндзо-сан и Рюдзи-сан, сжав зубы и кулаки, молча наблюдали за мрачной реконструкцией.
В нужный момент Киндаити-сан отпустил меч и соломенную куклу. Та рухнула на пол, а меч какое-то время болтался у верхней части ширмы, а затем перескочил через её край. В следующую секунду меч с шумом врезался рукояткой в закрытый ставень.
Мы все бросились на западную энгаву. Сдвоенная струна для кото опускалась с панели-ранмы. С каждым поворотом водяного колеса она постепенно втягивалась в щель между декоративной панелью из ветви дерева и рамой ставня. Струна поднимала вверх меч, и на несколько секунд его гарда застряла в углу панели. После нескольких рывков струны рукоять наконец выскользнула в щель, за ней последовал клинок. В то же мгновение что-то с мягким шелестом свалилось с панели. Киндаити-сан поднял упавшее и показал Гиндзо-сану.
— Взгляните. Это полотенце для рук, точно такое, как вы нашли лежащим в энгаве, когда вломились сюда в ту ночь. Оно было накинуто на панель, чтобы защитить её от повреждений мечом.
Киндаити-сан отпер ставни, и мы бросились в сад, забыв, что выбежали на осенний холод босиком. Луна только что взошла, и в саду было не слишком темно. Меч висел перед нами, свободно болтаясь в воздухе. Струна, обёрнутая вокруг гарды, теперь разматывалась в двух разных направлений — налево она мимо верхушки каменного садового фонаря исчезала куда-то к северо-западу, а друой её конец сматывался к крыше флигеля. Киндаити-сан посветил фонариком в этом направлении, вызвав возглас инспектора Исокавы:
— А! Мостик для кото!
Прямо в углу крыши выступающей из здания уборной кто-то прикрепил мостик для кото, поддерживающий струну. Водяное колесо крутилось, а струна наматывалась до тех пор, пока участок струны между мостиком, закреплённым на кровле, и каменным фонарём, не натянулся совсем туго. И тогда меч, висевший прямо посредине…
— Здесь играют роль мощь водяного колеса, а также упоры в виде фонаря и мостика для кото, — разъяснил Коскэ. — Самое слабое из трёх звеньев даст себя знать.