Должно быть, выражение лица Кэндзо, когда Сабуро это объяснил, было невероятным. Уверен, что он уставился на брата, как будто увидел инопланетянина.
— В конце концов, — рассказывал Сабуро, — лицо Кэндзо сжалось в отвратительную гримасу, а его тон переменился. «Сабуро, ты же умница, а? У тебя всегда была голова на плечах. Так вперёд — скажи каждому, что это не убийство, что я покончил с собой. Но если ты так сделаешь, то не сможешь получить от страховки ни йены. Ты понимаешь, что если выясняется, что покойник покончил с собой, страховка не выплачивается? Ты этого хочешь? Потерять надежду на пятьдесят тысяч йен? Да ты не так умён, как думаешь, а?»
Все братья, все члены семейства Итиянаги были по-своему своеобразны, но Сабуро, конечно, оказался страннее всех. Выслушав Кэндзо, он встал перед ужасной дилеммой. Но пришёл к удовлетворявшему его решению — чтобы освободиться от подозрений в убийстве Кэндзо, он попросил брата пообещать снабдить его алиби. Когда тот обещал, Сабуро развеселился, погрузился в разработку плана и применил своё превосходное знание детективных романов.
Думаю, Сабуро с такой охотой помогал брату именно ради пятидесяти тысяч йен, но, с другой стороны, впервые в жизни он мог почувствовать и превосходство над братом. Он упивался этим. Как и указывал Коскэ Киндаити, чем больше в дело входил Сабуро, тем больше замысел становился похожим на детективный роман, а статус обоих братьев менялся. Кэндзо с готовностью следовал всем приказам Сабуро. На все предложенные Сабуро причудливые трюки он горько улыбался и следовал указаниям брата. В этом была сила Сабуро, и, должно быть, он отлично провёл время.
Трюки с фотографией трёхпалого и сожжёнными листками из дневника придумал именно Сабуро. Не стоит говорить, что и задумка использовать руку трупа для отпечатков пальцев была его. Честно говоря, Кэндзо уже пришла в голову мысль использовать для убийста трёхпалого человека, но он не мог придумать, как это воплотить в жизнь. У него было смутное подозрение, что, если он зароет тело там, где его никто не найдёт, подозрение неизбежно падёт на трёхпалого… но дальше он зайти не мог. В дело вступил, приукрашивая и улучшая его, Сабуро и довёл представление до совершенства.
Есть в мире люди, одарённые в этой области, и Сабуро, безусловно, был из их числа. Вместо того, чтобы брать на себя главную роль, они берут набросок чужого сценария, украшают его, редактируют, советуют и предлагают, в итоге превращая в увлекательное театральное представление.
Но в деле об этом убийстве-самоубийстве Сабуро, в конечном счёте, вышел из роли режиссёра. Он просто не мог не вовлечься в него сильнее. Ситуация оказалась сильнее его, и, в конце концов, ему пришлось самому выйти на сцену. Он объяснял это так…
— Я планировал использовать отрубленную руку ещё раз на случай, если всё же заподозрят самоубийство. Я заставил Кэндзо спрятать её в гроб, чтобы её зарыли вместе с котом. На другую ночь я выскользнул из дома, чтобы выкопать её обратно. Как раз тогда у Судзуко случился приступ лунатизма. Я поднял голову и увидел, как она, шатаясь, идёт ко мне. Чтобы отпугнуть её, я поднял отрубленную руку с тремя пальцами. Но, поверьте, я вовсе не собирался вновь использовать эту руку для того же фокуса. Меня заставил этот влезший в дело попрыгунчик Коскэ Киндаити. Будь он более серьёзным, солидным сыщиком, я никогда бы не поступил так по-детски. Но появился он, человек моих лет, такой неряшливый и заметно заикающийся. Мне пришло в голову, что он просто крутится тут и притворяется сыщиком. И тут он пришёл и сказал мне, что механические трюки в делах об убийстве в запертой комнате скучны. Он бросил мне вызов. Оглядываясь назад, я понимаю, что это была обдуманная стратегия, а я попал в его ловушку… В любом случае, мне надо было доказать ему. Я решил ещё раз продемонстрировать мой трюк с убийством в запертой комнате. Взял руку, выкопанную прошлой ночью, окрасил пальцы собственной кровью и оставил ещё несколько отпечатков на ширме. Затем я зарыл руку обратно в могилу кота. А потом я подготовил ему спектакль Конечно, я не собирался ранить себя так сильно. Я хотел просто слегка порезаться мечом. Предприняв те же действия, что и мой брат, я зажал меч ширмой и попытался наскочить на него спиной, но просчитался и нанёс себя глубокую рану. Если вы посмотрите на камфорном дереве в саду, то найдёте бритву, которую я использовал вместо серпа.