Через год Валентин и Анатолий закончили училище и получили назначение на Дальний Восток. И лишь еще через год Валентину удалось попасть в Москву и увидеться с Тоней. Но она была уже замужем, за человеком, старше ее на десять лет, сыгравшим, по невнятным намекам, в ее судьбе какую-то важную роль.
Разочарование Валентина было потрясающим. Позже, успокоившись и рассудив все здраво, он пришел к выводу, что Тоня поступила правильно: что мог дать ей Валентин в семейном счастье? Скитания по дальним гарнизонам, по чужим углам, без работы, без малейших житейских удобств? Это только мечтатели-фантазеры утверждают, что с милым рай и в шалаше. А в реальной жизни все совсем не так…
И все-таки они любили друг друга. Когда после Афганистана Валентина перевели под Москву, в Чкаловскую, судьба свела их четверку снова: Анатолий, уволенный из авиации еще раньше по ранению, заканчивал юридический институт, Тамара побывала за авиатехником замужем и, разойдясь, жила в Жуковском, а Тоня работала директором магазина, продолжала жить со своим прокурором, детей у них не было, и, как понял Валентин, брак оказался не очень-то счастливым.
Как бы там ни было, Валентин стал встречаться с Тоней. И какие это были встречи! Есть ли высшее блаженство любить и быть любимым?! И может ли быть выше наслаждение принадлежать самому милому, самому прекрасному человеку на свете и обладать им?
Они, когда прокурор уезжал в командировку или в отпуск, проводили у Тамары ночи напролет и, казалось, не могли насытиться любовью. Нежность Тони буквально опьяняла его, и он, как ошалелый от жары путник пустыни, не мог утолить жажды.
Валентин чувствовал тогда себя самым счастливым человеком на свете.
Но что такое счастье? Вода, которую пытаются удержать в пригоршне, как сказал мудрец…
Тоня забеременела, не от мужа — с мужем детей у них быть не могло. Радостью она поделилась с Тамарой; стали строить планы с Валентином о совместной жизни. Но Валентин жил в общежитии, и найти квартиру в Чкаловском оказалось делом не простым. А однажды…
Тамара, то ли от зависти, то ли от врожденной подлости, снедавшей ее всю жизнь и ждавшей своего часа, чтобы выплеснуть всю желчь и гнусность наружу, предложила мужу Антонины открыть ему за бутылкой коньяка «потрясающую» тайну.
Развод стал неизбежен. Так думали и решили Валентин и Антонина. Но не так решил прокурор, душа которого тоже была, то ли от рождения, то ли от профессионально приобретенной бессердечности, насыщена злостью и коварством. Он приготовил прелюбодейке более жестокое наказание. Тоня иногда приносила из магазина накладные для проверки домой. Изъять наиболее важные мужу не составляло труда, а потом через друзей натравить на магазин ревизоров.
Пока шло следствие, с Тоней произошло несчастье — преждевременные роды — всего-то на третьем месяце. Но и это не смягчило сердце судей: она получила десять лет лишения свободы, и муженек постарался упечь ее как можно подальше, на Дальний Восток. А спустя полгода и Валентин оказался «за бортом вертолета».
Вот это, а еще и то, что в Москве и ближайшей округе все двери в авиацию ему были закрыты, и позвало его за своей возлюбленной.
Он ее нашел, даже встретился с ней. Но снова опоздал: она была уже замужем за охранником, здоровенным детиной, который пожалел ее и спас от ежедневных изнасилований оравы тюремных охранников.
«…Вода, которую пытаются удержать в пригоршне». В один год он потерял все — любимое дело, любимую женщину.
После того, как он встретился с Тоней, он не знал, что делать. Деньги у него пока были: летая в Афганистане да и потом в Подмосковье, их некогда и не на что было тратить. А теперь они таяли, как весенний лед. Пришлось подумать о работе. Он был рожден летчиком, это была его жизнь, мечта, воздух. Другого он ничего не умел и не хотел. На Дальнем Востоке по многим городам и весям имелись небольшие отряды гражданской авиации, обслуживающие и геологов, и сельское хозяйство, и пассажиров, и транспорт. Но куда бы Валентин ни обращался, следовал отказ: инфляция и здесь уже начала свое разрушительное дело — не хватало топлива, запчастей, денег; всюду шло сокращение и летчиков, и авиаспециалистов.
У Валентина голова от дум шла кругом и всякие мысли мутили сознание, толкая на отчаянный шаг. Однажды вечером он сидел в гостиничном ресторане в Комсомольске-на-Амуре, где задержался последние дни в поисках работы, один за столом, неторопливо ужиная и обдумывая, что же предпринять дальше. В Воронеже, где он родился, никого не осталось: родители умерли рано, и тетка, воспитавшая его, тоже представилась, когда он еще воевал в Афганистане. В комнатенке ее живут уже другие, незнакомые ему люди. Значит, ехать туда нет смысла. В Чкаловске его тоже никто не ждет, и места ему в общежитии не предоставят.