Майор спрашивает дорогу к вокзалу — говорят, лучше срезать через кладбище. Если вы не боитесь, конечно. Пожимает плечами — чего там бояться?
Ночь, полная луна, кладбище. Воет собака.
Майор постоянно озирается — ему кажется, что рядом кто-то есть. Погнался за убегающим пацаном, потерял. Сел на плиту (Лазаренко), случайно оперся о рамку фотографии — плита отъехала в сторону, внизу зажегся свет.
Майор:
— Кто здесь?
Тишина. Вой собаки вдалеке.
Майор еще поорал. Посветил фонариком вокруг, никого не заметил, спрыгнул в подземный склеп — а вернее, в комнату Алеши.
Комната Алеши.
Вполне себе жилая комната, только без окон и телека. Компьютеры, мониторы, провода. На столе стопка учебников и электрический чайник. У стены длинная трамвайная печка, диван с наваленными на него шмотками, две двери. За одной — туалет и душ, вторая заперта. Майор толком не успел осмотреться, как свет гаснет — теперь лишь треугольник лунного света на полу, от сдвинутой плиты. Скрежет — треугольник сужается и тоже гаснет, плита задвинута на место.
Майор достает мобильник — связи нет. Достает фонарик, подсвечивая себе, залезает на стол, пытается сдвинуть плиту. Что-то бьет его по голове. Он разворачивается и успевает увидеть второй учебник на подлете. Сбивает его рукой, но роняет фонарик. Тот гаснет. Майор спрыгивает на пол, пытаясь его отыскать.
Темнота не абсолютна — мониторы чуть заметно светятся зеленоватым. Книги летают по комнате, норовят треснуть майора, он отбивается. Ругается. Внезапно книги падают — все разом. С пронзительным скрипом медленно открывается ранее запертая дверь, из нее выкатывается черный гроб — майор успевает отпрыгнуть, гроб врезается в стену, сыплется труха и мусор. Стены дрожат, прогибаясь, из них лезут то ли провода, то ли черви, то ли корни. Самый крупный монитор загорается ярче прочих, из него вылезает черная рука, тянется к горлу майора. Тот начинает стрелять.
Смена кадра.
Ночь, луна, кладбище.
Вой собаки.
Сдавленный ржач. Тихая перебранка.
Аллочка:
— Да хватит с него уже!
Светик:
— Нет, давай еще! Пусть уссытся!
Латышев:
— Так его! Отдай, ты не умеешь, кто так душит?!
Светик:
— Счас я его гробом пну!
Над могилой в голубоватом свечении монитора школьники дерутся за джойстик управления Черной рукой и Гробом на колесиках. Из-под земли доносятся крики, стрельба и звон разбитого стекла. К могиле протискивается Алеша, расталкивает одноклассников.
Алеша:
— Идиоты! Вам лишь бы поржать. А я опять без монитора остался! Геймовер, придурки!
Одноклассники разочарованно расходятся. Алеша сдвигает крышку=плиту.
Алеша:
— Не стреляйте, дяденька!
Смена кадра.
Комната Алеши.
Алеша с майором пьют чай в его комнате у простреленного монитора. Черный гроб открыт, внутри постельные принадлежности.
Алеша:
— Я там сплю, очень удобно зимой, когда сильные морозы. Печка не спасает, а он с электроподогревом.
Майор крутит в руке мобильник — связь есть. Набирает номер Генерала. Но вызов не жмет.
Майор:
— И давно ты тут?
Алеша:
— Три года.
Майор:
— Но так нельзя! Я отведу тебя в спецпримемник.
Алеша (хмуро):
— Мне и тут хорошо.
Майор:
— Но я обязан! Там за тобой будет кому присмотреть!
Мама Алеши:
— А за ним и тут есть кому присмотреть.
Майор оборачивается — на ранее пустом диване сидит пара — та, что была на могильном фото. Улыбаются.
Мама Алеши:
— Надеемся, вы убедились, что молчать — это лучший выход, и для вашей карьеры в том числе.
Папа Алеши:
— Не звони, Ковалюха, никуда. Не надо.
Смена кадра.
Вокзал. Майор Ковалев.
Майор на перроне, весь дерганый. Под подъезжающий поезд падает Хельга. Визг тормозов, вопли, паника. Выскакивает перепуганный машинист, но, увидев кто под колесами, успокаивается, поясняет кому-то в толпе.
Машинист:
— Да все в порядке, просто Никифорова опять отаннакаренила!
Звонит Генерал.
Генерал:
— Так что там с трупами?
Майор (осторожно отступая с безумной улыбкой):
— Какие трупы? Никаких трупов! Все в полном порядке!
Смена кадра.
Кабинет Генерала.
Генерал в своем кабинете задумчиво смотрит на отключенную трубку. Хмурится.