«А ну ее к бесу, эту пятницу, — выругался Паша, — видимо сегодня не мой день».
«Если бы Смирнов досидел в «Автотрансе» до сегодняшнего дня, то в суде все было бы совсем без проблем. Я от имени кредитора требую введения наблюдения, он от имени должника признает долг, временный управляющий предъявляет свою лицензию, суд выносит определение о введении наблюдения, а потом управляющий обращается в суд с заявлением и суд всех генеральных директоров одним определением отстраняет. И на полтора — два года «Автотранс» управляется моим человеком», — опять вернулся к своим размышлениям Паша.
«Но, в конце концов, наплевать, кто будет представлять в суде «Автотранс», от них ничего не зависит, поскольку договор ими не оспорен.
А что они могут сделать? Попробуют возражать по договору, может быть, потребуют экспертизу подписи генерального директора. Но, — Паша был в этом уверен, — суд на проведение экспертизы не согласится и с договором разбираться не станет.
Что еще? Может быть, попросят отложить заседание, чтобы попробовать возбудить уголовное дело.
Денег на оплату долга у них нет, банк пока никого не допускает к расчетному счету «Автотранса».
Вот, похоже и все варианты, — подвел итог Паша, — через какой-то час все встанет на свои места».
У самого входа в здание суда как раз освободилось место для парковки и Паша оценил это как хорошую примету.
Смирнов и его рыжая юристка стояли на ступеньках суда и курили.
Паша подошел к ним, поздоровался.
— Они уже здесь, пять человек, только что прошли в гардероб, — сказал Смирнов, пожимая Паше руку.
— Не волнуйтесь, мы с вами семерых стоим, не так ли? — сказал Паша и подмигнул спутнице Смирнова.
В коридоре у зала заседания, как всегда, свободных кресел не было.
Команда противника стояла, собравшись в круг, тихо что-то обсуждала, но до Паши долетали только обрывки слов.
Ждать пришлось минут пятнадцать, пока судья в мантии не выглянула в коридор и не произнесла:
— Общество с ограниченной ответственностью «Фрактор» и открытое акционерное общество «Автотранс» — пройдите в зал заседания.
В зале заседания противники расположились напротив друг друга за столом, стоящим перпендикулярно к судейскому. Смирнов сел подальше от Паши, поскольку тот предупредил, что в суде между ними общения быть не должно.
Судебное заседание началось с установления полномочий представителей «Автотранса».
Представитель противоборствующей стороны опередил Смирнова и первым начал излагать свою позицию. Он говорил о правомочности их собрания и о неправомочности собрания, которое избрало Смирнова, далее — о захвате Смирновым предприятия и об определении, вынесенном судом, запрещающем Смирнову исполнять должность генерального директора, о том самом определении, благодаря которому они выдворили Смирнова из «Автотранса» неделю назад.
— Вы что, хотите, чтобы мы сейчас проверили правомочность собрания акционеров, на котором Смирнов был избран генеральным директором? — спросила одна из «боковых» судей.
— Да, Ваша честь, мы имеем доказательства, что на собрании в декабре не было кворума, в заочном голосовании участвовали девять покойников, пять свидетельств о смерти я сейчас предъявляю суду.
— Мы не можем заниматься рассмотрением спора, выходящего за рамки заявленного требования, — сказала председатель.
Паша удовлетворенно кивнул, в подобном ответе суда он не сомневался. Пока все шло по его плану.
Председатель судебного состава продолжила:
— Ваша позиция суду понятна, Вы считаете, что собрание акционеров было неправомочным и Смирнов генеральным директором не является, так?
— Так.
— Садитесь, пожалуйста.
— Прошу вас, — судья повернула голову в сторону Смирнова.
Тот встал со стула, рыжая юристка осталась сидеть. Смирнов сравнительно неплохо разбирался в отдельных вопросах права, но, Паша в этом многократно убеждался, как бы хорошо директор (а этим обычно грешат директора) не знал номера статей, пунктов или целые цитаты из постановлений пленумов суда, рано или поздно директорский дилетантизм вылезает на поверхность.
Смирнов закончил выступление. Как они заранее условились, он нажимал на то, что его собрание не признано недействительным, поэтому результаты собрания, в том числе и избрание его, Смирнова, генеральным директором имеют законную силу.
Паша вполуха слушал его пространное выступление, заседание продолжалось уже час, не происходило ничего такого, что не было бы предусмотрено и заранее проговорено.
Паша предполагал, что, наиболее вероятно, суд допустит в дело и ту, и другую сторону, но договор между «Автотрансом» и «Фрактором» разбирать не будет, как не стал уже суд вникать в правомочность декабрьского собрания.
— Пожалуйста, вопросы к представителю стороны, — сказала судья.
Спор о полномочиях шел неторопливо, и постороннему человеку могло показаться, что идет простое будничное обсуждение обычных вопросов, но все присутствующие понимали, насколько высока цена этих вопросов.
Дискуссия о полномочиях представителей сторон завершилась, и председатель судебного состава попросила всех выйти из зала заседания, чтобы суд мог принять решение по обсуждаемому вопросу. Все вышли, захватив с собой портфели и сумки, на столе остались лежать только документы.
Перерыв в заседании затягивался, совещание судей шло уже почти час.
Смирнов несколько раз выходил курить, Паша оставался в коридоре. Он включил свой «мобильник», который тут же запиликал, но приятный женский голос по телефону предупредил Пашу о нехватке денег на его счете у оператора сотовой связи. Паша чертыхнулся и выключил телефон.
Прошел целый час до момента, когда всех опять пригласили в зал заседания.
Они вошли в зал, судьи подождали, когда все устроятся на своих местах, после чего председатель состава произнесла:
— Оглашается определение суда по вопросу проверки полномочий лиц, представляющих должника.
И далее ровным и спокойным голосом судья огласила позицию суда, из которой следовало, что сегодня в судебном заседании нет полномочных представителей должника, иначе говоря, суд никого из представителей «Автотранса» в дело не допускает.
На лицах представителей противника, сидящих напротив, мелькнула тень растерянности. Паша тоже не ожидал именно такого поворота событий, но обрадовался неожиданному везению. «Значит, они уже не смогут возражать по существу заявленных требований, таким образом, что дальнейшее рассмотрение дела превращается в простую формальность», — радостно подумал он.
— Вы все можете остаться на своих местах, но права участвовать далее в судебном заседании у вас нет, — пояснила судья, обращаясь сразу ко всем представителям «Автотранса».
Смирнов вопросительно посмотрел на Пашу, пытаясь понять хорошо это или нет. Паша изобразил на лице одобрительную гримасу, и Смирнов удовлетворенно кивнул головой.
Наконец-то очередь выступать в этом заседании дошла до Павла Павловича. Кратко, с достоинством и уверенностью он обосновал свои требования по признанию акционерного общества «Автотранс» несостоятельным, просил ввести наблюдение и назначить временного управляющего. Вопросов не было, возражать было некому и Паша, удовлетворенный проделанным, сел на свое место и горделиво посмотрел на судей.
Но судьи почему-то, как показалось Паше, не торопились разделить с ним его чувства и как будто невнимательно слушали его, по очереди заглядывая в папку, лежащую перед председателем судебного состава.
Внутри вновь возникло неясное пока чувство тревоги.
Выждав паузу, и, как показалось Павлу Павловичу, с удовольствием, председатель судебного состава взяла в руку листок бумаги из папки, лежащей перед ней.
Не спеша и наблюдая за выражением лица Паши, судья сказала: