Андреев поморщился, поставил стакан в шкаф и закрыл дверцу, а Светочка сделала вид, что ничего не заметила.
— Анатолий Степанович, вас просят в кабинет Петра Ивановича на заседание совета директоров, — сказала она.
— Что это вдруг за совет директоров? — возмутился Андреев, — В пятницу, в три часа дня? Никого заранее не предупредили, повестки не прислали.
— Я не знаю, Анатолий Степанович, почему вас никто не предупредил заранее, но все уже собрались.
— И что, Чудновский тоже пришел? — буркнул недовольный Андреев.
— За ним Петр Иванович машину посылал.
— Скажите на милость, какой предупредительный Петр Иванович! — сказал недовольно Андреев и, кивком головы приглашая Светочку выйти из его кабинета, добавил, — Хорошо, я сейчас буду.
Светочка вышла.
Андреев вновь открыл шкаф, вздохнул, глядя на коньяк, но пить не стал, а только накрыл стакан с коньяком блюдцем, на котором исходили соком и ароматом тонко нарезанные ломтики лимона.
В кабинете Догадова было многолюдно. Помимо самого Петра Ивановича Догадова и Игоря Николаевича Белкина, в кабинете находились другие члены совета директоров: начальник производства Алла Николаевна Страхова, недавний главный бухгалтер, а ныне пенсионер, Михаил Борисович Чудновский.
Андреев, войдя, кивком головы поздоровался с присутствующими и сел на оставленный для него свободный стул.
В углу кабинета сидел незнакомый большинству присутствующих Дмитрий Сергеевич Расин.
— Здравствуйте, Анатолий Степанович, — вскочил со своего места Чудновский.
Андреев молча пожал ему руку.
— Вот, Анатолий Степанович, ваш экземпляр проекта повестки дня годового собрания акционеров, — деловито сказал Догадов, протягивая Андрееву листок бумаги с напечатанным на нем текстом.
Андреев достал очки из нагрудного кармана пиджака и стал читать.
В кабинете стояла напряженная тишина. Только Чудновский, не подозревавший ни о чем, продолжал улыбаться и крутить головой по сторонам, но, сообразив, что происходит что-то важное, тоже надел очки и стал читать проект повестки дня. Все остальные члены совета смотрели на Андреева.
Андреев, закончив чтение, поднял голову и спросил так, как будто об этом было написано в прочитанном им документе:
— Может быть, вы познакомите меня новым участником нашего заседания?
Догадов от такого неожиданного предложения немного растерялся:
— Извините, Анатолий Степанович, что не представил сразу. Дмитрий Сергеевич юрист, мы его пригласили, поскольку вопрос стоит о проведении собрания акционеров, а сейчас, как вы, может быть, знаете, есть ряд новых требований к порядку проведения собрания.
— Замечательно. Вот пусть юрист нам скажет: можно ли избирать нового генерального директора, не прекратив полномочий прежнего директора? — сказал Андреев.
— Можно, если истек срок полномочий прежнего директора, — ответил Расин.
— А если у прежнего директора до истечения срока еще два года впереди? — продолжал допытываться Андреев.
Догадов решил взять инициативу в свои руки:
— Правильно, без прекращения полномочий старого директора… — начал было говорить он, но Андреев его тут же перебил:
— Не такого уж и старого, — и из-под бровей кинул цепкий взгляд на собравшихся.
Догадов вновь начал фразу:
— Без прекращения полномочий прежнего директора собрание не может избрать нового, но вы, Анатолий Степанович, обещали написать заявление о сложении с себя полномочий генерального директора. В этом случае совет директоров должен будет включить в повестку дня собрания вопрос об избрании нового генерального директора, а на время до собрания назначить исполняющего обязанности.
— Я ничего такого писать не буду, — резко ответил Андреев и отшвырнул листок, который упал на пол.
В кабинете никто не пошевелился.
Оцепенение прервал Белкин.
— На собрание можно вынести вопрос о досрочном прекращении полномочий генерального директора. Это может быть сделано помимо его воли.
— У вас этот номер не пройдет, — Андреев вскочил со своего места — Все знают, что я здоров и доработаю свой срок, а без меня на заводе разведут бардак, — он всё больше распалялся, — все и так воруют, а после того приказа, который вы меня вынудили подписать ко мне даже за советом не заходят, все решают без меня, я это больше не потерплю…
Андреев раскраснелся, ослабил узел галстука, и продолжал говорить, от заводских дел переключившись на государственные, по привычке ругая олигархов.
Догадов, полагая, что с участием Андреева сейчас никакого обсуждения не получится, решил прекратить бесполезное заседание.
— Давайте отложим заседание совета директоров до понедельника, — неожиданно предложил он.
Андреев остановился на середине фразы и Догадов воспользовался моментом.
— Все свободны, — объявил он.
Алла Николаевна, так и не сказав ни слова, вышла из кабинета, а за ней — Чудновский. Андреев постоял, но вышел, пытаясь громко хлопнуть дверью, но дверь закрылась бесшумно.
В кабинете Догадова остались хозяин кабинета Белкин и Расин.
— Ну, что скажете? — обратился Белкин к Расину.
— Такое впечатление, что он сознательно идет на скандал, — ответил тот.
— Не думаю, что он это специально, — задумчиво сказал Белкин, — Его Галина накрутила. Старый пердун сейчас будет делать то, что ему Галина скажет, а она понимает, что ей здесь больше не работать, поэтому она вчера вся на пену и исходила.
Догадов не стал обсуждать причины поведения Андреева, его интересовали собственные планы.
— Так, все-таки, какой у нас будет план дальнейших действий? — спросил он присутствующих, затем, повернувшись в сторону Расина, спросил, — Вы говорили, что план будет зависеть от результатов совета директоров. Совет закончился, результатов нет. Что с планом?
— Вы зря полагаете, что совет закончился безрезультатно, — возразил Расин, — Обозначились позиции, прозвучала недвусмысленная угроза. Андреев, если он не дурак, вполне может подумать сейчас над сказанным и изменить свою позицию.
В этот момент дверь кабинета неожиданно распахнулась, и на пороге появился Андреев.
— Я тут очки нигде не оставлял? — сказал он, входя в кабинет, но взгляд его был направлен на лица присутствующих и по всему было видно, что он пришел не за очками.
— Я вам так скажу, господа-товарищи, — сказал он в установившейся тишине — С понедельника я беру все управление заводом в свои руки, а то распустились тут, — он сделал паузу и добавил ельцинское — Понимаешь.
— Вы только за очками заходили, Анатолий Степанович? — поспешил сказать Расин, — Может быть, вам есть смысл подумать о том, что на собрании акционеров уважаемый Петр Иванович своими голосами может принять любое решение и, следовательно, назначить любого директора, в том числе и себя.
— Это мы еще посмотрим, какими голосами обладает Петр Иванович. Они… — он кивнул на Догадова и Белкина, — знают, о чем я говорю.
— Анатолий Степанович, это все ваши фантазии, — поморщился как от зубной боли Догадов.
— Нет, Петя, это все твои фантазии, — ответил Андреев и вышел из кабинета. Дверь за ним бесшумно закрылась.
— Да-а-а, — задумчиво сказал Догадов, — Пожалуй, что нам нельзя отказываться от своих планов. Я считаю, что ничего особенного в том, что с завода будет уволен пьяница и бабник нет. Если мы намереваемся бороться за интересы нашего дела, то нет ничего страшного и в том, что мы, при этом, немного нарушим закон.
— Я правильно понимаю, что вы решили перейти к активным действиям? — спросил Расин, — Так?
— Да, надо переходить к активным действиям, подтвердил Догадов.
— Ладно, тогда план действий может быть следующим, — начал Расин, — Андреев якобы подал заявление об уходе с должности, а совет директоров дал согласие на его увольнение. Затем совет назначил исполняющего обязанности генерального, потом тот издал приказ о своем вступлении в должность. После этого Андреев свое заявление забрал, прямо из Вашего кабинета, украл, другими словами. Нет заявления Андреева, но есть протокол совета директоров о назначении временного генерального и есть приказ о его вступлении в должность. В результате вы убираете бывшего директора с территории завода, точнее, не пускаете его сюда. Он идёт в суд, но пока судебные колесики крутятся, вы проводите собрание акционеров, которое уже никто не оспорит. Я понятно излагаю?