Старший лейтенант Белик.
Немцы не ушли. У них был шанс, но им в бок с убийственной точностью ударил дягтерев. Грушко обошёл схватку с фланга, сумев по пути уничтожить три миномётных расчёта. Герой. Батальон выполнил задачу. В деревне оставалось совершенно незначительное количество немцев. Кто-то сдался, остальные пробовали обороняться в домах. Но такой бой мои ребята уже знают. Под прикрытием плотного автоматного огня подбираются к окнам, забрасывают врагов гранатами. Конечно, и фрицы не лыком шиты, кидают свои колотушки в ответ; в одном месте по нам хорошо приложились из пулемёта. Но расчёт получает снаряд из полковушки. Бой стихает на рассвете. Время - 7:54. И тут до моего слуха доносится рокот танковых двигателей. А ведь у нас танков нет... Бойцы бросаются в поле, помогать подкатить дивизионные орудия - нашу основную артиллерийскую силу. Контрбатарейная борьба далась артиллеристам тяжело. Хотя у немцев было всего шесть 37-милимитровых пушек, они их отлично замаскировали, тем более бой шёл в темноте. И огонь вели они не разом, а в ответ на выстрелы наших орудий. Так что советские пушкари потеряли невосполнимыми потерями две полковушки, одну сорокопятку и одну Ф-22. Ещё одно полковое орудие было повреждено - оторвано колесо, погнута станина. Немцы потеряли пять орудий, но одно досталось нам в качестве трофея, и что удивительно - абсолютно целым, с панорамой. Видно расчёт оказался не из очень храбрых вояк. Пушку тут же приспособили «безлошадные» артиллеристы. Меня вызвал комбат. - Даниил, смотри. Командование с подмогой не спешит, так что справляться будем своими силами. Окопаться мы не успеваем, значит, будем ловить, как под Кличевым. Орудия я буду маскировать в дворах, сараях, садах, короче везде, где возможно. Они, сам видишь, наступают по полю, со стороны наших старых позиций. Обрати внимание, посадки от деревни примыкают к оврагу. С поля его не видно. Пушку я туда уже не засуну, но твою роту отправлю. Ударите по пехоте во фланг, когда поравняются с тобой, но не раньше, чем отстреляют орудия. Пятьсот метров - с этой дистанции пушкари откроют огонь. Всё понял? - Так точно, товарищ майор. Разрешите выполнять? - Иди. С Богом. Такое напутствие мог себе позволить сказать не каждый командир и не каждому подчинённому. Но мы с комбатом давно воюем вместе. И давно уже поняли, что на войне без веры нельзя. В роте вместе со мной осталось 38 человек. Помимо дважды контуженого Грушко, Пантюхин выделил мне ещё один пулемётный расчёт. Несмотря на раннюю зиму, снега в овраге много, по колено. Двигаться тяжело, уставшие люди падают, кубарем скатываются вниз. Когда-то это могло показаться забавой, но сейчас возможность травм и порчи оружия неприемлемы. Приходится по ходу взнуздать бойцов. Наконец, мы на позициях. Немцы бросили в бой сильный кулак: 2 «тройки», одну «четвёрку», 2 «ганомага» и один «хорьх». Наступают ромбом: лёгкий бронеавтомобиль впереди, оставшиеся машины развёрнутым наружу клином. Основание - тяжелый панцер, с флангов его прикрывают средние танки. Броневики ещё чуть дальше и сзади. Ударный отряд расположился в десантных отсеках «ганомагов», основные же силы - не меньше двухсот человек - наступают под прикрытием бронетехники. В тылу разворачивается батарея из трёх 37-милимитровок. - Николай! - это я комвзвода-1 Гончарову. - Беги Грушко, Войкутова и оставшихся снайперов. Ползёте до конца оврага, выбираете позицию. Как только откроется стрельба, ваша задачи - артиллеристы фашистов. Они не должны отстреляться по нашим. ...Стрельбу, впрочем, немцы открыли сразу. Танковые орудия заговорили осколочно-фугасными ещё с километровой дистанции. Практически сразу к ним присоединился огонь батареи. Но наш комбат воевать умеет. Основные пехотные силы батальона (помимо нас) отступили к окопам. В селе же, кроме артиллеристов, остались только автоматчики. Они сумеют остановить немецкий десант, коли те рвануться вперёд танков, что впрочем, вряд ли. Так что потери от арт.подготовки немцев не особо значительны. 900 метров. 800...700...600...Вот они равняются с нами. Пальцы, держащие оружие, белеют от напряжения. Сердце оглушительно бьётся, отдавая в висках. Когда? Наши орудия заговорили разом. С перелётом ударила полковушка, только царапнул по башне тройки снаряд трофейного орудия. Сорокапятка, пушка - снайпер, ударила точнее, разув вторую «тройку». Немца тут же развернуло бортом к деревне. А вот дивизионные орудия отстрелялись на отлично. Правда, залп дали только 2 единицы. Тем не менее, один 76-милимитровый снаряд ударил в маску пушки «четвёрки», второй в катки, обездвижив танк. Экипаж тут же стал покидать машину, а в сторону немецкой батареи захлопали винтовочные выстрелы, зарокотал дягтерь. Пора. - Огонь! Стрельба пары ППД (трофейные мы оставили обороняющим деревню), одного пулемёта и чуть больше 20 винтовок ураганной не может быть по определению. Мы хорошо ударили бегущим практически в рост немцам во фланг, положили не меньше отделения. Но фрицы тут же организовались, залегли и открыли ответный огонь, гораздо более плотный. Ведь у них по машингеверу в каждом отделении. Ранили пулемётчика, убили одного автоматчика. Остальным пришлось залечь. Но в целом бой складывается в нашу пользу. С немецкой батареи ведёт огонь только одна пушка. Правда, заговорила она как раз по моим гаврикам, но это же значит, что задачу они выполнили. Оставшаяся «тройка» рванула к деревне, надеясь на крепость лобовой брони. В принципе, поступили они верно, подставлять корму и пытаться бежать было бы ещё большей глупостью. Атаку танка поддержал и броневик. Расчёт трофейной пушки высадил снарядов пять, сумев разуть противника. Однако «тройка», с её отличной оптикой, наших артиллеристов засекла и накрыла. Но тут же в её борт, как и борт «ганомага», прилетели «подарки» дивизионных орудий. Панцер третий, что первым попал под удар, развернул башню и попытался отстреливаться. Но тут уже не подвёл расчёт сорокапятки - в борт неподвижного танка было всажено три бронебойных снаряда. Сдетонировал боезапас, и «тройке» страшным взрывом оторвало башню. Полковушка так и не смогла справиться с самой слабой целью. Броневик стал уходить на всех порах, трусливо подставив корму. Впрочем, у разведки были свои задачи, а бой был явно проигран. За ним потянулся и второй «ганомаг», стала отступать пехота. Тут же ожили мы, снова ударив во фланг и тыл уже вяло огрызающихся фрицев. Я заменил раненого пулемётчика, политрук подобрал автомат. Расчёт последнего орудия в немецкой батарее наконец-то переключился на деревню. Фашистские артиллеристы попытались сбить нашим прицел, прикрыть отступление пехоты, открыв частый и беспорядочный огонь. В ответ они получили пять 76-милимитровых снарядов дивизионных орудий. Броневик так и не смог уйти: осколочный снаряд сорокапятки разбил колёса, а затем наш расчёт зарядил немцу точно в двигатель. Машина разгорелась чадным костром. Немцы на броневике решили отыграться на нас, но получили при развороте в борт снаряд полковушки. Под конец боя орудие-ветеран показало себя с лучшей стороны. Оно и было создана пехотным орудием, и свою эффективность показала именно против вражеской пехоты, открыв огонь шрапнельными снарядами. Кто-то считает их устаревшими, они действител