Наконец, от каждой из групп копателей, точнее от руководивших процессом некромантов, пришли сообщения о том, что нежить добралась до шести базальтовых восьмигранников, размещённых по границам глиняного саркофага. Все каменные блоки находились именно на тех местах, где им полагалось находиться по замыслу древних создателей захоронения. И это означало, что сложный магический замок на шкатулке Кали, в который собирался забраться Фердинанд, всё ещё работал.
- Мой черёд, да? - усмехнулся король, глядя на Гржака.
И едва дождавшись, когда рукотворные монстры покинут раскоп, вытянул Великий артефакт из петли на поясе. Дремавший до сего момента скипетр моментально сбросил сонную хмарь. В глазницах Черепа зажглись хищные огоньки, а все собравшиеся на заброшенном кладбище люди ощутили на плечах незримую тяжесть, а в их ушах зазвучал шёпот тысяч голосов. Шёпот, способный ввергнуть в безумие слабых духом и просто нестойких к внешнему влиянию. Впрочем, в окружении короля таких не было: слабые в Белой Пирамиде не выживали.
Сам Фердинанд не испытывал ничего кроме восторга от обладания той Силой, что давал ему укрощённый артефакт. Неуча и слабосилка Череп Некронда выпил бы несмотря ни на какие ритуалы и кровавые инициации - как и любой другой сопоставимый по могуществу артефакт - а вот мага высшего ранга он одаривал поистине запредельной властью. И это дарило такие эмоции, какие Фердинанд не испытывал даже в постели ни с одной из своих любовниц.
Позволив себе пару мгновений насладиться новыми ощущениями, король сосредоточился и словно бы отстранился от всего животного, всего того, что мешает разуму верно мыслить и принимать правильные решения. После чего потянулся сознанием к артефакту. Пришла пора работать.
Сконцентрировавшись на точке над центром разорённого кладбища, Фердинанд направил в неё Силу Черепа. В воздухе моментально возник небольшой чёрный пульсар, не излучающий, а поглощающий свет. С каждой секундой он рос всё больше и больше, пока не стал диаметром в сажень или полторы. Только тогда сфера прекратила увеличиваться. И повисев в таком виде секунд пять, одним махом сжалась до первоначального размера.
Своими обострёнными до предела чувствами Фердинанд ощутил восхищение и потрясение колдунов из свиты. Никто, ни один из них не мог добиться подобной плотности энергии Мрака в одной точке. Никогда и ни при каких условиях! И это было ещё одной проверкой предков уровня способностей потомков. Последний уровень защиты для самоуверенных глупцов, дерзнувших замахнуться на невозможное.
И Фердинанд его прошёл.
Решительно взмахнув жезлом, король Тлантоса заставил пульсар распасться на шесть фрагментов, которые чёрными ручьями пролились в разрытые нежитью восьмигранники. Камни стремительно наполнились Силой. И едва последняя капля энергии Мрака упала в базальтовый накопитель, как блоки мелко завибрировали, порождая дрожь земли под ногами. Обычным зрением большую часть происходящего не было видно, однако все присутствующие чародеи могли наблюдать, как из шести многогранников побежали дорожки магии, формируя дуги, хорды и ломаные, выстраивая сложную колдовскую фигуру. Гигантский чертёж, накрывавший весь саркофаг, был выполнен в той манере, в которой ныне не работал ни один современный Фердинанду маг. Даже король Западного Кайена, этот выскочка, требующий называть себя Владыкой, и тот по слухам создавал плетения совершенно другого типа.
В другое время Фердинанд многое бы отдал за то, чтобы хорошенько изучить волшбу далёких предков, но, увы, сейчас перед ним стояла другая задача. Гораздо более важная и... грандиозная.
Едва чертёж был закончен, и кладбищенская земля задышала первородной Тьмой, пришёл черёд финального штриха в обряде. Король прикрыл глаза, разместил рисунок перед внутренним зрением, погрузил навершие Черепа Некронда в его центр и повернул артефакт точно ключ. Впрочем, ключом он и являлся.
Магический рисунок в то же мгновение сжался в точку, и древний замок открылся.
С грохотом и рёвом земная твердь пришла в движение, начав закручиваться по спирали, словно гигантская воронка. Люди поспешно начали отступать подальше от начавшегося локального катаклизма, но дальше пределов кладбища он не распространялся. Мархуз знает, куда девались почва, камни и глина, но очень скоро перед всеми присутствующими открылся огромный котлован, на дне которого обнажились остовы трёх гигантских чудовищ. Их скелеты за прошедшие тысячелетия не рассыпались на части и не потеряли ни единой косточки, а щитки грязно-серой брони до сих пор повторяли форму некогда могучих тел. Но главное не физическая сила, главное та энергия Смерти и жажда крови, которую продолжали излучать проклятые Кали твари. Гржак был прав - Тьмы в этих титанах было столько, что её хватило бы на уничтожение иного города со всеми его обитателями.
Раньше самыми опасными монстрами на Торне Фердинанд считал драконов и Большого Илима. Да и не мудрено, сложно найти столь же здоровенных, грозных и смертоносных, впечатляющих одним своим обликом... Но на фоне древних тварей меркли даже они.
Откопанная троица, это наследие седой старины, при жизни больше всего походили на огромных бронированных то ли саблезубых когтистых жаб, то ли не менее саблезубых и когтистых рольтов, а может и на тех, и на других одновременно. Причём действительно огромных: в холке они достигали высоты трёхэтажного дома, а размах гипертрофированных передних конечностей был сравним с размахом крыльев легендарного дракона-лога.
Полюбовавшись заготовками под своих будущих слуг - а король Тлантоса отказывался воспринимать чудовищ как-то иначе - Фердинанд поднял над головой Череп Некронда и принялся нараспев читать простейшую формулу призыва нежити. Простейшую, но не значит слабую. Выверенные формулировки старого как мир заклинания опутывали любого мертвяка крепчайшими узами, делая невозможным любую попытку неповиновения или бунта. Платой за надёжность всегда были чудовищные траты Силы и запредельные требования по контролю, что серьёзно ограничивало использование данных чар для поднятия по-настоящему могучих существ. До чего дошло, некоторые некроманты начали считать заклинание школярским, игрушкой для начинающих адептов! Но Фердинанд знал истинные возможности данной формулы, а владея Великим артефактом, рассчитывал полностью раскрыть его потенциал.
И не ошибся.
Новая плоть на старые кости начала нарастать с лавинообразной скоростью, словно заклинанием пытались поднять обычного мертвяка да вбухали в него чересчур много Силы. Мышцы, жилы, внутренние органы, кожа, даже шерсть - они появлялись будто из воздуха, возвращая монстрам былой облик. Чары вытягивали из Черепа энергию с жадностью оголодавшего вампира, дорвавшегося до крови. Фердинанд даже начал беспокоиться, что что-то пошло не так, но через несколько минут всё закончилось. Тела приобрели законченный вид, и последний импульс магии вдохнул в них подобие жизни.
Один из ужасов прошлого вернулся на Торн. Древние бег'хеме'оот восстали из мёртвых!
Подсознательно Фердинанд ожидал, что финальная стадия поднятия чудовищ завершится какой-нибудь демонстрацией животной мощи, вроде истошного рёва, угрожающих поз, магических выбросов, призванной заявить право нечисти на видимый мир вокруг, но реальность оказалась несколько иной. Все три твари оказались гораздо разумнее, чем можно было подумать. Вроде бы только-только разлепили глаза, вдохнули наполненный запахами жизни воздух, вновь ощутили под лапами твердь, как через мгновение они уже знали, кто повинен в их возвращении в реальный мир, договорились о совместной атаке и ударили всей своей первозданной мощью.
Никто толком и среагировать не успел, как волна Мёртвой Зыби прокатилась по дну котлована, перемахнула через край и захлестнула тлантосцев. Впрочем, если твари собирались нанести людям урон, то они явно выбрали не тот вариант чар. Большей глупости, чем бить солдат и магов Тлантоса заклинаниями из разделов Тьмы, было сложно придумать. Что до Фердинанда, то его больше заставил напрячься сам факт атаки: он ждал подчинения и покорности, но никак не приглашения подраться. И, наверное, именно поэтому едва не прозевал тот момент, когда бег'хеме'оот пошли в рукопашную. Все три бронированные туши внезапно с поразительной ловкостью взмыли в воздух и тяжело приземлились в десятке саженей от короля, попутно поливая всё вокруг потоками яда из раззявленный глоток.