— О нет, — прошептала я, уже догадываясь, что произошло дальше. — У охранника было оружие.
— Охрана носит оружие, только когда переводит заключенного из одного крыла в другое, — объяснил Джейкоби. — Док сказал, что должен провести тест и наручники нужно снять.
Дальше было так. Бринкли схватил скальпель, обезоружил охранника, завладел пистолетом. Потом переоделся в одежду врача, забрал у охранника ключи, вышел и уехал на машине Картера.
Это произошло два часа назад. Полиция уже предупреждена. У доктора синяя «субару».
— Машину он скорее всего уже бросил, — заметил Конклин.
— Согласен, — кивнул Джейкоби. — Не знаю, поможет это или нет, но Бринкли много читал об Эдмунде Кемпере, серийном убийце…
— …который убил шестерых молодых женщин и жил с собственной матерью, — подхватил Конклин.
— Тот самый. Однажды этот тип приходит домой после свидания, а мать ему говорит: «Ну что, будешь расписывать, чем занимался всю ночь?»
— Мать знала об убийствах? — спросила я.
— Нет, не знала. Но уж такая была зануда, что запилить могла до смерти. Слушай, Линдси, когда позвонили, я как раз собирался отлить, так что позволь закончить, ладно?
Я усмехнулась.
— Валяй, босс.
— Ну так вот, Эдмунд Кемпер дожидается, пока мамаша уснет, отрезает ей голову и кладет ее на каминную полку. А потом рассказывает голове о своих похождениях. Подозреваю, что изложил ей полную версию.
— Помнится, этот псих потом сдался, — сказал Конклин, щелкая костяшками пальцев, что делал всегда, когда сильно волновался.
Признаюсь, мне тоже стало не по себе при мысли, что Бринкли, вооруженный и в возбужденном состоянии, разгуливает по улицам города. Я помнила, как он смотрел на Юки после вынесения вердикта. Помнила его ухмылку и последние слова — «кому-то придется заплатить».
— Да, Кемпер сдался. И знаете, что сказал копам, когда писал признание? Что вообще-то убил тех девушек вместо матери. Понятно? — Джейкоби посмотрел на меня. — Сказал, что наконец-то убил того, кого надо.
— И, по словам надзирателей, Бринкли интересовался им и читал о нем?
— Вот именно. — Джейкоби поднялся, подтянул штаны, обошел длинные ноги Конклина и шагнул к выходу. — Бринкли был прямо-таки одержим Эдмундом Кемпером.
Глава 130
Фред Бринкли шагал по Скотт-стрит, глядя прямо перед собой из-под козырька надвинутой на глаза бейсболки доктора Картера. Над бухтой в конце улицы мелькали верхушки парусов, в воздухе ощущался солоноватый привкус океана.
Голова еще болела, но лекарства успокоили голоса, так что он мог думать. Фред Бринкли чувствовал себя сильным, всемогущим. Почти таким же, как тогда, когда они с Баки пустили в расход тех придурков на пароме.
Он снова и снова проигрывал сцену в кабинете доктора Картера. Нужно было только выждать, пока охранник снимет наручники, а потом… Потом он как будто взорвался… как будто превратился вдруг в настоящего супермена.
Дотроньтесь пальцем до носа.
Дотроньтесь до пальцев ног.
Хватай скальпель!
Да, он схватил скальпель, прижал лезвие к яремной вене доктора и вежливо попросил охранника передать ему оружие.
Фред рассмеялся — какой же дурачок этот охранник! А как рычал от злости, когда он связал их обоих скотчем! Голых! Связал, засунул каждому в рот по куску марли и запер в гардеробной.
— Ты еще вернешься, урод.
Бринкли потрогал пистолет, лежавший в кармане снятого с доктора пиджака.
Да, я вернусь. Обязательно вернусь.
Но не сейчас.
Маленькие оштукатуренные домики на Скотт-стрит стояли на некотором удалении от дороги, прижимаясь друг к дружке, как дойные коровы у корыта. Дом, который искал Фред, был светло-коричневый, с темными ставнями и одноместным гаражом.
А вот и он — чистенькая зеленая лужайка, лимонное дерево. Все на месте. Все так, как запомнилось. Машина стояла в гараже, а гаражная дверь была открыта.
Превосходно. Вот что значит правильно рассчитать время.
Пройдя двадцать футов по асфальтовой дорожке, Фред Бринкли проскользнул в гараж. Обошел небесно-голубой «БМВ» 95-го года выпуска. Взял с полки, где лежали инструменты, пневматический молоток. Вставил патрон, выстрелил в стену — чвяк — работает.
Он поднялся по короткому лестничному пролету, повернул ручку и ступил на деревянный пол гостиной. Секунду постоял перед святилищем.
Потом снял с высокого комода стопку фотоальбомов, сорвал с мольберта акварель и отправился со всем этим в кухню.