[center]IV[/center]
Обоих клонило в сон. Если верить часам Патрика, было четыре часа утра - или ночи, это уж кому как удобно - по местному времени, когда обладатель сих часов посмотрел на них и сказал: - Пожалуй, пора укладываться. Взгляды их одновременно упали на железную кровать. - Ты знаешь, что я не люблю гостей, - сказал Патрик. - Угу. - Но это отнюдь не значит, что я негостеприимен. Спать будем вместе. По-другому просто не получится. Пол холодный, другой кровати нет. Дик снова посмотрел на кровать, пытаясь понять, как они в ней уместятся. - Спать ляжем в одежде, спиной друг к другу. - смекнул он. - И не засмущаемся, и тепло будет. - Правильно, - кивнул Патрик. Так и сделали. К счастью, как кровать, так и одеяло оказались достаточно обширными, чтобы зажать в своем бутерброде два человеческих тела, одно из которых было довольно-таки полным. А вот с подушкой было сложнее. Две головы на нее если и умещались, то постоянно съезжали. В итоге Дик решил проблему, скатав свою одежду и положив ее себе под голову. Теперь, когда все было готово, заснуть друзьям не удавалось. Как назло. Обстоятельства, в которых они оказались, были слишком непривычными. - Дик? - Да? - А что Меце? Почему она не пришла с тобой? Вместо ответа Дик вздохнул. - Что? - встревожился Патрик. - Неужели расстались? - И да, и нет. - Я думал, ваша любовь вечна. - Я уже давно понял, что нет ничего вечного, Патрик. - Но как это вышло? - Сам не пойму. Я столько раз говорил ей, чтобы она брала в руки нить, которая вернула бы ее в кают-компанию, если бы она заблудилась. Но она все смеялась и заявляла, что знает корабль и прекрасно в нем ориентируется. Я и сам стал думать, что так и есть. Ведь, в самом деле, она пришла тогда в рубку чуть ли не с самого хвоста «Джедая» - и не спрашивала у нас дороги. - Что ты хочешь сказать? Что она пропала прямо на корабле? В полете? - Да. - Как же так? - Вот так. - Хм. Патрик помолчал. - И давно? - Пару месяцев назад. - Серьезно? Ты уверен, что она пропала именно там? - А как же еще? - И ты не предпринимал поисков? - Конечно предпринимал! Или кто я по-твоему? - Ладно, извини. - Я ищу ее чуть ли не каждый день. Мне кажется, я сотни раз побывал в одних и тех же помещениях, но кто ж знает, если они все похожи друг на друга? Я хожу и выкрикиваю ее имя, срываю себе горло, а мне никто не отвечает. Я с ума уже схожу от этого... Патрик чувствовал, что Дик близок к тому, чтоб заплакать. - Ладно, проехали, Дик. Мы все равно ее найдем. Вот выберемся отсюда - и найдем. - Спасибо, Пат. Очень надеюсь, что так и будет.
- Патрик? - Ну? - А что насчет туннелей? Ты так и не сказал мне, откуда они взялись. Странно даже. - Да потому что я об этом ничего не знаю, как и о стене. Знал - сказал бы. Но ты сам с детства помнишь, что городские власти не разрешали копать здесь землю частным лицам. Причем никакими разумными доводами это не подкреплялось. Да и запрет на строительство многоэтажных зданий, думаю, тоже был с этим связан. Уж пятиэтажки могли бы разрешить. Дело не в многолетней мерзлоте - они опасались завалить туннель. - А в чем его назначение? - Почем я знаю? Может - будущая канализация. Может - бомбоубежище. Теперь это неважно. Теперь это для нас место жительства. Молчание. - Ну а стена? Что ты думаешь о ней? Ведь все-таки ты о ней думал все эти месяцы? Не мог не думать. - Думал. Конечно, думал. - И каковы твои выводы? Патрик повернулся на спину и уставился в потолок. Дик последовал его примеру, хотя едва не свалился с кровати. - Есть у меня гипотеза... - выдавил Патрик. - Но ты сочтешь ее слишком дикой и неправдоподобной. Тем более, что пришла она мне в голову тогда, когда я налакался дешевого виски. - Говори. Патрик кашлянул. - Мое мнение заключается в том, что мы находимся не в настоящем Среднеколымске, а в каком-то параллельном. И эта прозрачная стена - граница данной параллельной реальности. Каким-то образом сюда можно попасть из реального мира, но выбраться наружу - невозможно... - Не говори так. - Проход работает как клапан - в одну сторону. Поэтому ты не смог пройти обратно тем же путем, что пришел. А выбраться невозможно потому, что снаружи просто ничего нет - как и за пределами Вселенной. Одна только видимость, мираж достижимости. Этот мирок закупорен сам в себе. И попасть, видимо, в него трудно. Это объясняет, почему к нам до сих пор не пришли на помощь, почему связь не работает даже на прием. А почему попасть трудно? Может, потому, что проход узок. - Но я же как-то сюда попал. - Возможно, пройди ты на пару сантиметров левей или правей - ты бы пришел в нормальный Среднеколымск. - В нормальный Среднеколымск с нормальным Патриком? - Об этом я предпочитаю не думать... И вообще предпочитаю не обсуждать эту гипотезу сам с собой. Знаешь, в таком месте от таких мыслей можно просто свихнуться. Это все переворачивает с ног на голову, хотя одновременно и оставляет на своих местах. Как какая-нибудь религия. А самый худший вопрос, который преследует меня даже во сне, звучит так: когда? Когда, в какой момент я стал жить не в настоящем мире, а в параллельном? Когда ступил на эту... запрещенную линию? Быть может, я живу в тени уже давно, а другой, настоящий я, отбросив меня на полдороге, движется дальше, живет дальше, становится мудрее и счастливее, не подозревая, что у него есть такой унылый двойник в заснеженной деревне на краю света. Страшный это вопрос, Дик. Страшный до жути. Но, ей-богу, если бы кто-нибудь дал на него ответ - я бы испугался еще больше.