Девушка уже собиралась покинуть кухню и пойти полежать, но Фред, видимо, чувствовавший личную ответственность за всех несовершеннолетних, которых он вчера спаивал, строгим голосом обратился к ней с вопросом:
— Гермиона, ты что, не выпила наше зелье? — Фред пристально на неё смотрел и казался немного обеспокоенным. Он протянул свою длинную руку через стол и приложил её ко лбу девушки. Его ладонь была прохладной, и Гермионе было приятно его прикосновение, но она всё равно отдёрнулась прежде, чем он успел убрать руку сам, — Ты выглядишь так, словно тебе плохо.
— И совсем ничего не съела, — подхватил Джордж, подавивший очередной зевок. Рон сидел рядом и поглядывал то на брата, то на подругу, явно ничего не понимая.
— Я лично отдала ей зелье, и она выпила его при мне, — Джинни, теперь стоявшая у раковины и мывшая посуду вручную, теперь обернулась и тоже осматривала подругу с подозрением.
— Ты заболела, Миона? — спросил Рон, нахмурив лоб и внимательно рассматривая её лицо.
— Со мной всё в порядке, спасибо за беспокойство. Просто не выспалась, — Грейнджер тяжко вздохнула и встала из-за стола, собираясь уходить.
Она поспешила выйти из кухни, бросив многозначительный взгляд на Джинни, надеясь, что подруга поймёт её намёк и последует за ней, однако она, видимо, решила сперва домыть посуду. Вместо Джинни в гостиной её неожиданно догнал Фред.
Сегодня он был одет в белую футболку и длинные свободные шорты нежно-розового цвета, они были сделаны из какого-то мягкого материала, что-то вроде хлопка. Гермиона подумала, что ещё ни разу не видела Фреда в шортах — даже в самую жаркую погоду он обычно носил брюки. Его волосы были небрежно растрёпаны, что придавало ему особый шарм, а его губа была такой же, как всегда — наверное, он её залечил вчера. Фред проспал столько же, сколько и Гермиона, но, тем не менее, выглядел чертовски привлекательно. На его лице не было никаких следов прошедшей вечеринки и малого количества ночного сна.
Он нагнал девушку почти у лестницы и осторожно взял её за руку, полностью обхватив её тонкое запястье длинными пальцами. Гермиона помнила вчерашний вечер во всех подробностях, однако, она ещё не успела проанализировать всё произошедшее, чтобы быть уверенной в своих реакциях теперь.
От Фреда приятно пахло мятной зубной пастой и чем-то сладковатым, он стоял довольно близко, и мысли Гермионы путались от наплыва воспоминаний, где он прижимался к ней в танце, а она млела от его прикосновений. Её сердце ускорило ход, и, если бы боль не отвлекала её сейчас, она бы наверняка опять покрылась густым румянцем. Девушка мягко высвободила руку из пальцев Фреда и вскинула бровь в немом вопросе, едва улыбнувшись уголком губ.
— Что с тобой такое? Я тебя чем-то обидел?
— Что? — Его предположение сбило её с толку, и Гермиона удивлённо уставилась на парня, совершенно не понимая, шутит он или говорит всерьёз. — При чём тут вообще ты? — Она скрестила руки на груди и слегка поморщилась от очередного спазма боли в животе.
— Не знаю, просто мне показалось, что ты могла на что-то обидеться, — Фред выглядел немного растерянным и сейчас напоминал ей скорее Рона.
— На что, например? Ты вчера сделал что-то, чего я не заметила? — она совершенно не понимала, к чему он клонит. Ничего такого ведь не случилось, и она совершенно точно не была на него обижена.
Его глупый вопрос разозлил Грейнджер сейчас, когда все её реакции были обусловлены исключительно физическим состоянием, о котором она не считала нужным сообщать всем окружающим. Огромное мужское эго Фреда словно говорило с ней вместо него, перетягивая одеяло на его персону, будто только от него зависело её настроение. Какая глупость — девушка едва не фыркнула от его бессмысленных подозрений.
— Да нет… — он почесал затылок, отводя взгляд в сторону. — Но что тогда с тобой не так? — он посмотрел ей прямо в глаза, и его голос прозвучал особенно мягко, — Ты чего-то ожидала от меня сегодня?
Эта фраза послужила триггером к всплеску гнева Гермионы. Она не могла поверить, что он это спросил, что он вообще пришёл к такому умозаключению, что она могла ждать от него каких-то действий из-за вчерашнего.
Несколько мыслей одновременно сформировались в её голове: во-первых, она не могла понять, была ли вчера хоть капля серьёзности в действиях Фреда; во-вторых, она была склонна думать, что всё происходило исключительно из-за воздействия алкоголя и природной очаровательности парня — в его поведении было нормой флиртовать со всем, что движется; а в-третьих, она не задумывалась об этом до того, как Фред сам не сказал, но, кажется, ей действительно хотелось бы, чтобы он не вёл себя так, словно ничего не произошло. Они же чуть не поцеловались! Дважды, Мерлин! Но всё в нём говорило, что для него это ничего не значит.
Обида хлестнула девушку по лицу, и даже боль усилилась так, что ей стало трудно стоять. Он всё ещё не был прав — она не ждала от него ничего особенного ни сегодня, ни когда-либо ещё, но она чувствовала себя униженной его вопросом. Как будто она была влюблённой в него дурочкой, а он с ней играл. Чушь собачья.
— Не всё крутится вокруг тебя, Фред Уизли! Дай пройти, — она оттолкнула его с дороги и убежала по лестнице в комнату Джинни, где сразу же легла на кровать, сворачиваясь калачиком, надеясь, что это облегчит спазмы. Живоглот, сегодня отдыхавший от охоты на гномов и прогулок по холмам, запрыгнул к ней и улёгся в ногах, громко мурча.
Через несколько минут, наконец, появилась хозяйка спальни. Её волосы были собраны в небрежный пучок, а на футболке виднелись мокрые разводы от мытья посуды. Она легла на свою постель, опёршись на локоть и внимательно рассматривая подругу.
— Миона, в чём дело? Зелье тебе не помогло?
Гермиона снова вздохнула, в сотый раз за это утро, и мотнула головой. Она прижимала руки к животу, как бы обнимая себя, и вид у неё был такой несчастный, правда, теперь не только из-за боли.
— У меня месячные начались.
— О-о-о, — сочувственно протянула девушка в ответ, сразу же принимая понимающий вид. — Так почему ты сразу не сказала?
— Я что, должна была сообщить об этом всем за завтраком? — ответ вышел резким, но Джинни всё равно прыснула.
— Я сейчас пойду и поищу обезболивающее зелье, хорошо? — Уизли поднялась с кровати и, подойдя к Гермионе, нежно погладила её по голове. Девушка кивнула, и Джинни вышла, погладив точно таким же движением и Живоглота.
Она вернулась только спустя довольно продолжительное количество времени с пустыми руками, с сожалением глядя на подругу.
— Представляешь, зелье закончилось! Я всё обыскала — нигде не осталось ни капли. Придётся тебе перетерпеть, — она присела на край кровати Гермионы и снова провела рукой по её волосам в успокаивающем жесте. — Хочешь, я принесу тебе грелку?
— Спасибо, Джин, не надо, — Гермиона слабо улыбнулась. — Я лучше просто полежу пока.
— Ну смотри, как хочешь. Мама сварит зелье, когда вернётся. Правда, это ещё нескоро, — она вздохнула. — Посидеть с тобой?
— Только если тебе нечем больше заняться.
На улице сегодня с самого рассвета было пасмурно, а сейчас и вовсе моросил мелкий дождик, и Джинни бы всё равно сидела дома, так что ей, конечно, заняться было нечем. Она шепнула «Акцио» и в её руку влетел какой-то журнал со стола, которые она иногда читала. Девушка растянулась рядом с Гермионой, сдвигая её ближе к стенке, и принялась рассматривать первую страницу.
Обложка была глянцевой, а сам журнал казался довольно толстым; Грейнджер прочла название — на белом фоне красивым шрифтом было выведено «Сплетник», а под надписью крупным планом был изображён какой-то весьма симпатичный мужчина с каштановыми растрёпанными волосами и серо-голубыми глазами, подмигивавший и растягивающий губы в обворожительной ухмылке каждые несколько секунд, обнажая острые клыки. По углам были распределены несколько колонок надписей, освещавших тематику выпуска. Гермиона сделала вывод, что этот журнал был о различных знаменитостях, моде и всякой подобной ерунде.