— Кто это? — девушка указала на мужчину, изображённого на обложке, и Джинни выразительно на неё посмотрела, едва ли не с осуждением.
— Гермиона, иногда ты меня просто поражаешь. Это же Роб Стюарт, он волшебник года! — заметив непонимание в глазах подруги, Уизли цокнула языком и закатила глаза, — Каждый год журнал выбирает волшебника и волшебницу года. Выбранный человек является самым желанным женихом всего магического общества. Ну и невестой соответственно. Обычно это кто-то очень успешный, красивый и богатый. Роб, например, очень популярный музыкант. И посмотри, какой красавчик, — Джинни сунула журнал практически Гермионе в лицо, забавно улыбаясь.
— Да уж, действительно, — волшебник года был и правда красивым, но всё это было абсолютной чепухой, которая девушку совсем не интересовала. — Неужели тебе и правда интересно читать всякие сплетни?
— Никакие это не сплетни, а я просто хочу быть в курсе событий в мире, что тут такого?
Гермиона усмехнулась: название журнала говорило само за себя, но спорить с подругой она не стала. Она без особого интереса рассматривала картинки на страницах, которые Джинни перелистывала, периодически пробегаясь глазами по заголовкам или выхватывая кусочки текстов статей, всё больше убеждаясь, что такое чтиво не для неё. Уизли задержалась на статье про какую-то модель — это была невероятно красивая девушка с азиатской внешностью — и погрузилась в чтение.
Она немного отвлеклась от боли и была этому рада, хотя Грейнджер предпочла бы сейчас почитать что-нибудь по трансфигурации или древним рунам.
Она вдруг заметила, что Джинни смотрит вовсе не в журнал, а на неё, и вопросительно повернулась к подруге, у которой на лице красовалась загадочная улыбка.
— Что?
— Ничего, — рыжая закрыла номер «Сплетника» и села, опираясь спиной на подушку. — Просто я хочу откровенно поговорить с тобой, но боюсь, тебе не понравится то, что я скажу.
Гермиона напряглась от этих слов, догадываясь, что именно хочет обсудить Джинни, и ей это действительно не нравилось, но она не могла сбежать от Уизли сейчас или хоть как-то увильнуть от темы. Она тяжело вздохнула, готовясь к моральной пытке, и тоже подтянулась, чтобы сесть на одном уровне с подругой, притянув ноги к груди и обхватив их руками, создавая себе иллюзию защищённости.
— Хорошо, я слушаю.
— Хорошо, — Джинни перебросила волосы с одного плеча на другое, её пальцы теребили прядку возле уха. — Что происходит у вас с Фредом?
Гермиона собиралась запротестовать, отрицать все предположения подруги и делать вид, что она во всём ошиблась, но Уизли не дала ей и слова вставить, заткнув её одной лишь фразой, от которой у Гермионы всё внутри сжалось:
— Даже не пытайся меня обмануть, я видела вас вчера. Как вы танцевали. Миона, он так на тебя смотрел — на подружку сестры так не смотрят! — Она не могла спокойно усидеть на месте и едва ли не подскакивала, то вставая на колени, то падая обратно на пятую точку. — Я вообще удивлена, что вы не поцеловались. Вы же не? Ты бы мне сразу рассказала, да?!
— Ну, конечно, Джин, ты бы узнала о таком самая первая, — Гермиона слегка покраснела, вспомнив близость губ Фреда, и одёрнула себя. — Но ты преувеличиваешь. У нас с ним совершенно ничего нет, кроме того, что он постоянно надо мной издевается. Я интересую его разве что в качестве подопытной.
— Ну а как ты тогда объяснишь его взгляды? — Джинни уверенно напирала, не желая отступать. — Ты же не глупая, Гермиона, уж ты то должна понимать, что к чему. Тут скрыто нечто большее. Ты должна поговорить с ним!
— Ну нет, спасибо, — Грейнджер считала, что это было бы самым худшим решением в её жизни. Ей и так было очевидно, что Фред просто развлекается. Она даже была готова признать, что могла быть ему симпатична, но что с того? — Слушай, я вряд ли интересна ему как девушка. Знаешь, что он сказал мне сегодня?
— Когда? — огонёк интереса блеснул в глазах Уизли, и она вытянулась вперёд, словно боясь не услышать слов подруги.
— Когда я вышла с кухни. Он поймал меня у лестницы и спросил, что со мной. Ему показалось, что я обиделась, а ещё, что он не оправдал моих ожиданий. Якобы я думала, что он теперь должен вести себя со мной как-то иначе. Понимаешь, что это значит? — горько спросила Гермиона, а Джинни замотала головой. — Это значит, что он считает, что я вчера напридумывала себе того, чего нет на самом деле, и теперь жду от него особенного отношения к себе. Но я ничего не ждала! Я вовсе не думала, что что-то поменяется, и он будет петь мне серенады под окном. Но…
— Нет, подожди. Фред просто идиот, если сказал тебе такое! Он, наверное, просто неправильно выразился, или ты что-то не так поняла.
— Да нет, Джин, думаю, я поняла его верно. И он сказал мне ровно то, что хотел. Я же говорю, у меня нет шансов, — Гермиона опустила голову на колени и поджала губы. Только сейчас она поняла, что в самом деле хотела бы заполучить внимание Фреда, и это её испугало.
— Думаешь, он просто играет с тобой? — Джинни нахмурилась, а Грейнджер пожала плечами. — Если это так, то Фред полный болван. Но, вообще-то, я хочу сказать, что мои братья — это не только сплошные шутки и приколы, знаешь. Они могут быть серьёзными, и Фред на самом деле очень заботливый и понимающий. Он, может, старается этого не показывать, но я знаю, что он очень переживает за маму, потому что она страдает из-за придурка Перси, и боится за отца, который каждый день рискует жизнью на работе. Он боится за всех нас, ведь Волдеморт вернулся, и мы все в опасности. Они с Джорджем всегда заботились обо мне, поддерживали и смешили, когда я больше всего в этом нуждалась, — Гермиона внимательно слушала её, и отчего-то её глаза слегка щипало. — Фред конечно вспыльчивый и прямолинейный, и из-за этого кажется людям грубым и бесчувственным, но это не так. Гермиона, он самый лучший брат на свете, и очень хороший человек. Я думаю, ты должна показать ему, что он для тебя значит. Может быть, он просто сам этого не понимает и думает, что тебе всё равно?
Гермиона ничего не ответила на это, и они сидели в тишине какое-то время. Ей было немного стыдно, что она всегда смотрела на Фреда как на главного шутника и не более, хотя она уже давно поняла, что они с Джорджем вовсе не дураки, и, не смотря на то, как плохо они учились, они много чего знали и могли исполнить невероятные заклинания и сварить великолепные зелья. Но она никогда не задумывалась, что у Фреда внутри. Какие переживания наполняют его голову, что тревожит его сердце.
Впервые она задумалась, что вся их шутливость вполне могла быть просто напускной маской, защитным барьером, сквозь который было не пробиться. Ей всегда казалось, что они не обременены совершенно никакими заботами, и сейчас она готова была дать себе по лбу за такую бестолковость. И это её считают умнейшей ведьмой поколения? Так поверхностно судить, когда она обычно так хорошо подмечает всё до мелочей. Но, с другой стороны, ей всё ещё казалось, что Фред выразился весьма ясно: она не должна себе ничего придумывать. Ей нужно было просто забыть об этом, и именно так она и собиралась поступить.
Девушка сползла по кровати, принимая лежачее положение, когда раздался быстрый стук и дверь в комнату распахнулась, на пороге показалась рыжая макушка Рона.
— К вам можно?
— Ты ведь всё равно уже заглянул, — Джинни закатила глаза и впустила брата, — к чему вообще было стучать?
Парень виновато пожал плечами, но всё же в комнату прошёл, с беспокойством поглядывая на лежащую Гермиону. Он осторожно присел рядом с ней, правда, тут же случайно прижал хвост Живоглота. Кот завопил, срываясь с места, и скрылся за дверью, которую ему любезно придержала мисс Уизли. Девушка что-то пробормотала себе под нос и опустилась на свою постель, попутно делая взмах палочкой в сторону окна. Створка распахнулась, впуская в спальню свежий влажный воздух, и дождь, всё ещё накрапывающий, брызнул каплями на стол, но это никого не волновало. Звуки ветра, стук дождя по крыше и отдалённые завывания упыря с чердака как-то не добавляли уюта атмосфере, заставляя Гермиону поёжиться.
— Ты заболела? — Рон явно очень переживал за странное состояние подруги, и Грейнджер улыбнулась, перевернувшись на бок и уперев колени в спину парня.