— Может, всё-таки расскажем им? Не люблю скрывать что-то, — Гермиона вздохнула, понимая, что на самом деле это довольно глупо, но всё же ей очень хотелось оттянуть этот момент.
— Давай не сейчас, ладно? Может, в конце лета? Когда мы будем в вашем магазине.
— Хорошо, — Фред ещё раз коснулся её губ своими и выпустил из рук, направляясь на выход. — Увидимся на дне рождения Джинни, Миона.
Вернувшись в гостиную, они с Джорджем по очереди быстро чмокнули мать в щёку, пообещали ей не превращать новую квартиру в грязный сарай и, подхватив несколько оставшихся коробок и помахав всем остальным, зачерпнули горсть пороха из горшочка и скрылись в зелёном пламени камина. В Норе сразу стало на несколько тонов тише.
Комментарий к Перемены
https://pin.it/1FLbRAi
========== Всевозможные Волшебные Вредилки ==========
11 августа Джинни Уизли исполнилось пятнадцать, и по этому случаю в Норе провели масштабное празднование. Правда, масштабным оно вышло совершенно случайно, потому что к ним неожиданно нагрянул Люпин в компании немного повеселевшей Тонкс и, учитывая Билла и Флёр, гостей набралось куда больше, чем могла вместить маленькая кухня дома Уизли. Вместе с близнецами, сдержавших своё обещание и явившихся на праздник, их получилось целых двенадцать человек. Билл вместе с Фредом и Джорджем установили два стола во дворе, благо, погода в этот день выдалась просто замечательной, солнечной и тёплой. Миссис Уизли с девушками практически полчаса выносили множество блюд, расставляя их на столах, пока мужская половина дома развлекалась с надутыми заранее шариками, перебрасываясь ими. Эту забаву вскоре прекратила Молли, когда большой красный шар с громким хлопком взорвался в руках Джорджа, и ему досталось от матери за порчу декораций.
Было шумно и весело, миссис Уизли, как и всегда, постаралась на славу, наготовив кучу всего невероятно вкусного, и её торт в этот раз превзошёл все ожидания. Таких огромных тортов она ещё никогда не пекла. Всё-таки Джинни была любимой и единственной дочкой, и ей всегда доставалось всё самое лучшее. Гермиона сидела рядом с Фредом, наслаждаясь семейным уютом и атмосферой беззаботности, и рукой своего парня, покоившейся на её бедре под столом. Сначала ей хотелось её сбросить, ведь это было очень неприлично, но потом она подумала, что не сможет лишить себя этого сейчас. Всё равно этого никто не видел.
Джинни бросала на них счастливый и многозначительный взгляд. Конечно, подруга всё знала про их отношения — она выпытала всё из Гермионы ещё в тот самый день, когда они впервые поцеловались у пруда, и абсолютно поддерживала их в этом. Девушка с нетерпением ждала, когда они решатся всем рассказать, но не давила на Гермиону, за что та была ей очень благодарна. В конце концов, Уизли больше мечтала увидеть шокированное лицо Рона, когда он узнает о такой парочке. Хотя даже Рон уже, кажется, начинал что-то подозревать — он подозрительно косился на брата, когда тот, теперь изредка появляясь в Норе, проводил с Гермионой слишком уж много времени, но ничего не говорил и не спрашивал. Гарри тоже молчал, но Грейнджер вообще казалось, что он попросту не обращал никакого внимания на странности в поведении подруги. Ему и своих забот хватало — последнее время он частенько заглядывался на Джинни, и Гермиона надеялась, что однажды у них всё получится, и они, наконец, будут вместе.
Джордж, бесконечно поддерживающий отношения брата с Грейнджер, потягивал из фужера игристое шампанское, которое привезла и подарила мистеру и миссис Уизли Флёр, громко болтал с Роном и Биллом, обсуждая Египет, предаваясь воспоминаниям, когда всё семейство ездило туда на каникулы. Они хохотали, вспомнив, как близнецы попытались запереть в пирамиде Перси. Хорошо, что Молли сидела в другом конце стола и была увлечена беседой с дочерью, поэтому не услышала упоминания имени сына, так и не наладившего отношения с родителями.
Гермиона засмотрелась на Тонкс, сидевшую напротив неё рядом с Люпином. Девушка выглядела гораздо лучше, чем в их последнюю встречу, искренне улыбалась и много смеялась, и её волосы снова были ярко-розовыми, как раньше. Римус тоже казался каким-то другим, помолодевшим даже. Он иногда подолгу задерживал взгляд на Нимфадоре, и Грейнджер могла поклясться, что одна его рука не просто так почти всё время находилась под столом. Не одни они с Фредом позволяли себе такие вольности. Теперь ей было ясно, что прежнее депрессивное состояние Доры было вызвано влюблённостью, она ведь и сама очень хорошо знала, как болезненно ощущается невзаимность. Но теперь у Тонкс и Люпина всё, кажется, было хорошо. И у них с Фредом тоже.
Ещё Гермиона заметила, как Флёр смотрела на Билла. Абсолютно влюблёнными глазами, которые не замечали ничего, кроме этого парня с серьгой в ухе. Ей вдруг стало обидно за француженку — и как Молли может не замечать, насколько сильно она увлечена её сыном?! Безумной красоты девушка могла бы выбрать себе в пару кого угодно, а выбрала одного из Уизли, не посмотрев на не самое лучшее положение его семьи, потому что, Гермиона знала, когда дело касалось настоящих чувств, всё это — статус, деньги, кровь — становилось настолько неважным, пустой шелухой, не имеющей никакого значения.
Мистер и миссис Уизли, сумевшие сохранить свою любовь сквозь года и несмотря на семерых детей, сидели рука об руку и обменивались нежными взглядами, поздравляя дочь с днём рождения. У Молли на глазах навернулись слёзы, когда она произносила тост, сказав, что Джинни стала уже такой взрослой, и как быстро летит время, и женщина расплакалась, а Артур крепко её обнял, успокаивая.
Гермиона крепко сжала руку Фреда на своём бедре, он перевернул ладонь кверху и сжал её в ответ. Рядом с ним её переполняло столько чувств, прекрасных и светлых, и всё вокруг казалось таким другим. Словно вся тьма, что витала в воздухе с самого начала лета, вдруг ненадолго отступала, позволяя безмятежной радости заполнить девичье сердце, и Гермиона могла забыть о своих переживаниях и страхах на какое-то время. Раньше, когда она слышала о таком от влюблённых, то лишь презрительно кривила губы, думая, что всё это полный бред, но теперь она сама испытывала то же самое. Ей всё время хотелось улыбаться. И она улыбалась.
***
В последнюю субботу перед началом учебного года Гермиона крутилась перед зеркалом, уже во второй раз переделывая причёску, стараясь уложить непослушные волосы во что-нибудь приличное. У неё ничего не выходило, и она ругалась сквозь зубы, и думала, что сейчас она вообще не походила на саму себя. Прежняя Гермиона никогда не проводила у зеркала больше пяти минут в день. Но у прежней Гермионы не было парня, с которым она должна сегодня увидеться.
Она ждала этого дня с нетерпением, со дня рождения Джинни они с Фредом смогли повидаться только дважды в их с Джорджем еженедельные выходные, и ещё несколько раз они виделись мельком, когда близнецы заскакивали в Нору забрать что-нибудь из комнаты. Ей чертовски не хватало Фреда, и она расстраивалась, что не может видеть его каждый день, как Билл видит свою Флёр, например. Их бесконечные проявления огромной любви, по началу умилявшие Гермиону, теперь вызывали у неё лишь раздражение и рвотные позывы — она ужасно скучала по Уизли, и не могла смириться с такой несправедливостью, что кто-то был настолько счастлив, в то время как она страдала.
— Джин, помоги мне, пожалуйста, — раздражённо попросила, наконец, девушка, и её подруга, только что закончившая краситься, с радостью отозвалась, принимаясь накладывать несколько специальных заклинаний на кудрявые волосы Гермионы.
— Неужели ты превращаешься в человека, Миона, — Уизли ловко справилась с завитками, собрав их в высокий хвост, оставив пряди, обрамляющие лицо Грейнджер, — Впервые со Святочного бала вижу, чтобы ты так беспокоилась о своём внешнем виде, — она оценила своё творение, удовлетворительно хмыкнув, и полезла в шкаф, выуживая оттуда разные вещи, свои и Гермионы, отбрасывая их на кровать. — Приятно знать, что ты так стараешься для моего братца.