— Я так ждала твоего приезда, а ты собралась всё лето книжки читать?! Ты серьёзно?
— Ну почему же сразу всё лето? Не расстраивайся, у нас ещё будет полно времени на развлечения. Не забывай, что сегодня вечером твои братья собрались что-то устроить.
— Что они опять придумали? — раздался знакомый насмешливый голос из прихожей, и Гермиона подпрыгнула на месте от неожиданности. В дверях стоял Рон, который, казалось, за их двухнедельную разлуку подрос ещё на целых полфута. Его лицо сияло широкой улыбкой, и голубые глаза смотрели прямо на девушку. В два длинных шага он преодолел расстояние между ними и заключил её в крепкие объятия.
Она упёрлась лбом в его плечо, глубоко вдыхая его такой родной запах. На мгновение из её головы совершенно вылетело всё раздражение, и она просто наслаждалась таким редким моментом близости с ним, осознавая, насколько сильно она успела соскучиться за такой короткий срок. Объятия длились всего пару секунд, Рон отпустил её, и она нехотя отступила назад, создавая между ними пространство.
— Я так рад тебя видеть, Гермиона, — он не переставал улыбаться. — Как ты себя чувствуешь?
— Неплохо, хотя твоя мама считает, что я ужасно похудела и меня теперь нужно откармливать, — усмехнулась она.
— Ха, мама так про всех говорит, не обращай внимания, — он осмотрел её с ног до головы. — По-моему, ты выглядишь вполне нормально.
— Спасибо, — девушка вдруг почувствовала себя не в своей тарелке под его взглядом, и ей захотелось убежать.
— Когда ты приехала?
— Утром. Твой отец забрал меня, и мы аппарировали. Разве он не говорил тебе-
— Ого, ты аппарировала? — Рон перебил её, в его голосе промелькнула зависть. — Я ещё ни разу не аппарировал. Ну и как это было? Ужасно, да?
— Эм, да, ощущается, как будто тебя сейчас расплющит.
— Круто! — Гермиона усмехнулась такой реакции, не понимая, что в этом крутого. — А как ты-
— Почему ты меня не встретил? — теперь она перебила его, стараясь не звучать обиженно. — Разве ты не знал, что я приеду сегодня?
— О, я… — он почесал затылок, немного поморщившись. — Я знал, просто отец не уточнял время, и я-
— В письме было указано, что я должна быть готова в одиннадцать, — сухо уточнила девушка.
— Да, конечно, но папа не говорил, что вы будете аппарировать. Я думал, раз он взял такси до вашего дома, то и вернётесь вы на нём же. Поэтому не ждал тебя раньше обеда, — Гермиона не могла понять, говорил Рон искренне, или просто оправдывался, но вид у него был довольно подавленный.
— И где же ты был? — девушке совсем не хотелось устраивать сцену ревности, но она ничего не могла с собой поделать. Сдержаться было слишком трудно.
Рон промямлил что-то про деревню, отступая подальше от Гермионы, пока не уткнулся ногами в диван и не опустился в него рядом с Джинни, которая, судя по лицу, забавлялась происходящим.
— Я плохо расслышала, Рональд, что ты делал в деревне? — спросила его сестра, еле сдерживая усмешку. Рон одарил её не верящим взглядом, и прошептал: «Серьёзно, Джин?!», на что она лишь невинно пожала плечами.
— Не знаю, рассказал тебе уже кто-нибудь или нет, но я познакомился с одной, — он сглотнул, и ещё раз глянул на сестру, — с одной девушкой.
— О да, мне рассказали, Рон. Надеюсь, ты нас с ней познакомишь? — Гермионе удалось сказать это нормальным тоном, и даже дружелюбно улыбнуться.
— Ну, если ты хочешь… — он был совсем растерян, и Гермионе стало немного стыдно.
— Хочу, конечно, — теперь она улыбнулась уже искренне. — Раз ты с ней подружился, я тоже могла бы, — она не горела желанием даже видеть эту девчонку, но ей не хотелось обижать Рона. Снова. Сколько раз она это делала за прошедший год? Нужно было научиться держать себя в руках, и не говорить ничего в сердцах. — Извините, но я всё-таки пойду в душ, — Гермиона наконец дошла до лестницы, и стала подниматься наверх. — Я правда рада тебя видеть, Рон, — напоследок произнесла она, и скрылась из виду.
Уже на ступеньках девушка услышала заливистый хохот Джинни и нервный бубнёж Рона. Ей показалось, он и вправду переживал, даже боялся мнения Гермионы о сложившейся ситуации с деревенской девушкой, и это было так неправильно! Что бы там не было, она должна постараться быть ему другом. Она будет стараться.
Комментарий к Рон Уизли
https://pin.it/1NWvptb
========== Позор Гермионы Грейнджер ==========
Комментарий к Позор Гермионы Грейнджер
https://pin.it/1OJWIbb
Весь оставшийся день Гермиона сидела за книгой в комнате Джинни. Девушка ей, как ни странно, не мешала. Она лишь раз зашла, чтобы спросить, не передумала ли она насчёт полётов на метле, но получив отказ, ушла.
Грейнджер иногда посматривала в окно, наблюдая за ней с Роном. Они носились между рядами яблонь, иногда взмывая ввысь, пролетая над деревьями и, кажется, перебрасывались мячом. Это было что-то типа тренировки по квиддичу.
Признаться, последние полчаса взгляд девушки куда чаще следил за рыжим парнем на метле, чем за строчками в книге. Его высокая фигура уже давно перестала выглядеть как шпала, он заметно набрал в мышечной массе за последний год, благодаря постоянным тренировкам. Гермиона видела, как играют его бицепсы на руках, крепко сжимающих древко метлы, как выгодно выделяется спина в обтягивающей футболке, насквозь пропитанной потом. Она прерывисто вздохнула и тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. Ей нужно прекратить это всё. Захлопнув книгу, девушка пересела на кровать лицом к двери, чтобы не отвлекаться на вид за окном, и вновь взялась за своё любимое дело — анализировать свои мысли и чувства, раскладывая их по полочкам в голове. Это всегда её успокаивало и давало ощущение уверенности в правильности своих собственных решений.
И так, в какой момент она осознала, что ей нравится Рон? На этот вопрос она долго не могла ответить, из-за чего сильно раздражалась. Такая умная ведьма, а не смогла понять, когда это произошло. Первые три года в Хогвартсе Гермиона вообще в расчёт не брала, поскольку тогда она совершенно не думала о мальчишках. В её кудрявой голове была только учёба. Лучше бы оно так и оставалось, честное слово…
На четвёртом курсе она впервые обратила внимание, как другие девушки заглядываются на Гарри, на Седрика Диггори или на Виктора Крама. Её это забавляло. Она совершенно не могла понять, что ими всеми движет. Гермиона Грейнджер не чувствовала никакой потребности в парне, зачем бы он ей был нужен? Гулять по Хогсмиду, держась за ручки? Или сидеть в кафе у мадам Паддифут? У неё были друзья, с которыми ей было комфортно, и ничего другого ей не хотелось. Остальные девушки наверняка думали, что она несчастна, но они действительно ошибались на этот счёт. В представлении Гермионы, она должна была сначала закончить школу, потом устроить карьеру и уж только потом можно было начинать подыскивать себе подходящего парня. Всё равно большинство школьных отношений — лишь кратковременное развлечение, на которое у неё не было ни времени, ни желания.
Всё изменилось, когда Виктор пригласил её на святочный бал. Девушка была в шоке, во-первых, потому что такой знаменитый и желанный кавалер выбрал её, а во-вторых, потому что она совершенно не ожидала, что ей это польстит. Ей было приятно получать все эти взгляды, которые на них бросали остальные. Она очень хорошо запомнила лица Драко Малфоя и Пэнси Паркинсон, которые даже не смогли придумать ничего оскорбительного и просто смотрели им с Виктором вслед. Тогда ей было весело — танцевать с ним и просто болтать обо всякой ерунде. Гермиона позволила себе отключить голову, перестать думать слишком сильно и просто наслаждаться моментом. И ей это понравилось, она даже начала немного понимать, зачем люди ищут себе пару. Но проблема была в том, что она не чувствовала к Виктору абсолютно ничего. Даже когда он поцеловал её. Грейнджер потом делала это с ним ещё несколько раз, исключительно в экспериментальных целях, но ничего так и не произошло, хотя он и был ей симпатичен.
А вот что она чувствовала, так это злость на Рона, который даже не додумался её пригласить. Почему-то, это задевало её сильнее всего: мысль о том, что он вообще не рассматривал её как девушку. Гермионе было не понятно, почему ей так хотелось быть замеченной Роном, просто рядом с ним она чувствовала что-то, что не могла как-то определить. И та дурацкая сцена ревности, которую он ей устроил, никак не укладывалась в её голове. Если он даже не хотел её приглашать, к чему было так орать из-за Крама? Гермиона решила, что он действительно считал её предательницей, только и всего. Было больно и обидно от его слов, но ей не хотелось терять их дружбу.