— Ну, — сказал он, — теперь нам остается только ждать.
Мы ждали десять дней. Мы только и говорили, что о далеких, неведомых краях, куда мы полетим на цеппелине.
Наконец он прибыл. Это был небольшой плоский пакет, а в нем коробка, на которой была напечатана такая же картинка, какую мы видели в «Мире школьника». Коробка весила не больше фунта, а то и меньше. У Люка дрожали руки, когда он ее открывал. Я почувствовал себя плохо: мне вдруг стало ясно, что тут что-то не так. В коробке сверху лежала карточка, на которой было что-то написано. Мы прочли:
«Дорогие ребята! Посылаем вам цеппелин с наставлением, как им пользоваться. При точном соблюдении всех указаний эта игрушка взлетит и продержится в воздухе около 20 секунд...»
И много еще в том же роде.
Люк тщательно выполнил все указания. Дул в мешочек из папиросной бумаги до тех пор, пока он не наполнился и не принял форму цеппелина. Потом бумага лопнула, и цеппелин поник и съежился, как детский воздушный шар.
Вот и все. Таков был наш цеппелин. Люк никак не мог этому поверить.
— На картинке, — сказал он, — изображены два мальчика в гондоле. Я думал, цеппелин нам доставят на товарной платформе.
После этого он что-то добавил на своем секретном языке.
— Что ты говоришь, Люк? — спросил я.
— Хорошо, что ты не понимаешь, — сказал он.
Он расплющил кулаком то, что осталось от цеппелина, и изорвал бумагу в куски. Потом пошел в сарай, взял несколько досок и молоток и стал сколачивать доски гвоздями.
А мне только и оставалось, что сказать про себя:
«Эти люди в Чикаго — просто сукины дети, и больше ничего».
Мы видели не раз, как он мчится из города по шоссе со скоростью пятьдесят миль в час, и мой брат Майк всегда сердился и завидовал.
— Вот он опять, — говорил Майк. — Куда он, к черту, едет, как ты думаешь?
— Никуда, просто так, по-моему, — отвечал я.
— Однако он здорово спешит для человека, который едет просто так, никуда.
— По-моему, он просто дает ей волю, чтобы посмотреть, сколько из нее можно выжать.
— Идет она довольно быстро, — говорил Майк. — Куда он, к черту, может ехать отсюда? В Фаулер, вот куда. В этот паршивый городишко.
— Или в Ханфорд, — говорил я. — Или в Бэйкерсфилд. Не забывай про Бэйкерсфилд, это тоже на автостраде. Он может туда поспеть за три часа.
— За два, — говорил Майк. — И даже за час и три четверти.
Майку было тогда двенадцать, а мне десять, и в те дни, в 1918 году, двухместный автомобиль-купе выглядел довольно забавно: ящик для фруктов на четырех колесах. Нелегко было в те дни заставить автомобиль идти со скоростью пятьдесят миль в час, тем более — купе Форда. Видно, тот человек специально приспособил мотор своей машины. Он, видно, превратил свое маленькое желтое купе в гоночный автомобиль.
Мы видели каждый день, как его машина идет из города в сторону Фаулера, а час спустя или около того возвращается обратно. По пути из города автомобиль мчится, бывало, как бешеный, грохоча, дрожа и подпрыгивая, а человек за рулем знай покуривает сигарету и улыбается сам себе, как будто у него не все дома. А на обратном пути машина делала не больше десяти миль в час, человек же выглядел притихшим и усталым.
Об этом парне ничего нельзя было сказать толком. Не поймешь, сколько ему было лет, какой он национальности и все прочее. На вид ему нельзя было дать больше сорока, хотя, возможно, ему не было еще и тридцати; и он наверняка не был ни итальянцем, ни греком, ни армянином, ни русским, ни китайцем, ни японцем, ни немцем — словом, ни одной из известных нам национальностей.
— Наверно, он американец, — говорил Майк. — Коммивояжер какой-нибудь. Гоняет по шоссе в какой-нибудь городишко, что-нибудь там продает и возвращается домой не торопясь.
— Может быть, — говорил я.
Но я так не думал. Скорее всего это был просто парень, которому нравится гнать по шоссе сломя голову, просто так, из лихачества.
То были времена автомобильных гонок: Дарио Реста, Джимми Мэрфи, Джимми Шевроле и другие ребята, которые в конце концов погибли при катастрофе на гоночном треке. То были дни, когда вся Америка увлекалась идеей скорости. Мой брат Майк все помышлял о том, чтобы раздобыть где-нибудь денег, купить подержанный автомобиль, подремонтировать его и гонять во всю прыть. Миль этак шестьдесят в час. Тут было из-за чего потрудиться. Не хватало только одного — денег.
— Вот как куплю себе авто, — говаривал Майк, — увидишь тогда настоящую скорость.