Чтобы изобразить в надлежащем виде излишества богатых семейств, следует сперва вернуться к 1929 г., последнему году бума в Соединенных Штатах. В роковом 1929 г. всего 513 американцев получили доход, составивший в общей сложности 1 212 099 тыс. долл., в то время как валовая цена (не прибыль) всей пшеницы и хлогжа, собранных в 1930 г. двумя с лишним миллионами фермеров, составляла только 1 191 млн. долл.; 513. плутократов могли на свой доход 1929 г. закупить весь урожай этих двух основных • культур, и им осталось бы еще достаточно для покрытия издержек роскошного образа жизни. В 1929 г. всего 14 816 американцев получили подлежащий обложению доход в 100 тыс. долл, л выше каждый, что в общей сложности составило 4 368 152 тыс. долл., т. е. равнялось стоимости содержания всех правительственных ведомств, включая расходы на армию и военно- морской флот за фискальный год. Размер доходов, полученных людьми, которые могли бы составить население только очень маленького городка, равнялся 38% суммы в 11 421631 тыс. долл., заработанной 8 742 761 заводским рабочим, и был равен, согласно произведенной промышленниками в 1929 г. переписи, общей сумме заработка 3 339 634 заводских рабочих. Заработок 781 830 рабочих железообрабатывающей и сталелитейной промышленности составил в тот год только 1 239 499 тыс. долл., 737 840 рабочих пищевой промышленности— только 781 736 тыс. долл., 511667 рабочих автомобильной промышленности — лишь 828 420 тыс. долл. В том же самом году 428 128 рабочих хлопчатобумажной промышленности заработали 322 389 тыс. долл., или 753 долл, каждый, в то время как 38 самых крупных богачей получили 360 644 тыс. долл., или в среднем по 9 490 600 долл, каждый.
Тогда как в период последовавшей депрессии доходы богачей снизились на 25—50%, 10—20 млн. граждан, принадлежащих к рабочему классу, в течение более или менее длительного времени не получали никакого дохода. В "период восстановления" страна постепенно вернулась к положению, приблизительно напоминающему 1929 г., хотя в момент, когда пишутся эти строки, в ней зарегистрировано около 10 млн. нищих, тогда как в 1929 г. их было около 2 млн.
Чтобы избежать необходимости ссылаться после каждой строки на источники, мы будем указывать источники лишь изредка. В основном, они состоят из относящихся к данному вопросу печатных работ, вышедших после мировой войны.
Бирд рассказывает об "обеде, сервированном для восседающих на лошадях гостей" в "позолоченном веке". В сентябре 1931 г. несколько богатых владельцев ипподромов дали "торжественный обед" в честь своего друга Джозефа Э. Уайденера в нью-йоркском отеле Билтмор. Бальный зал отеля был превращен в копию Бельмонт парка — ипподрома, названного в честь семейства Бельмонт, но принадлежавшего в основном Уайденеру; часть зала представляла скопированный во всех деталях уголок парка, вплоть до барьеров скаковой дорожки, белых перил и роскошных лож, раскрашенных в веселые цвета. В то время как гости обедали, восседая в ложах, перед ними выступали призовые скакуны артиллерийских и кавалерийских полков и богатых частных владельцев. Великолепный зал был наполнен стуком копыт, ржаньем коней, хлопаньем пробок от шампанского, смехом и болтовней, в то время как на углах улиц безработные продавали яблоки.
Те богачи, у которых предметом страсти являются псарни, попрежнему дают банкеты для собак, и несколько богатых особ устроили дорогие собачьи кладбища, усеянные роскошными надгробными памятниками и мавзолеями. Банкир Джеймс Спейер основал в Нью-Йорке больницу имени Элеоноры Спейер для собак и кошек.
Фантастические дорогостоящие приемы столь многочисленны, что ставят втупик исследователя. Семейство Доррэнс ("Кемпбел суп") регулярно снимает в филадельфийском отеле Бельвю-Стратфорд для своих вечеров, на которые приглашаются Уайденеры, Стотсбэри, Дьюки, Дрексели и Биддлы, бальный зал, второй и третий этажи целиком и ряд других комнат. "Форчюн", описывавший в экстазе один из этих претенциозных балов, заявил: "Там будут редкие цветы и растения, сотни живых макао, какаду, туканов, длиннохвостых попугаев и райских птиц в клетках, и ливень розовых лепестков будет осыпать танцующих с излучающего электрический свет неба". Газеты оценивали стоимость каждого такого вечера в 75—150 тыс. долл. И это были еще сравнительно небольшие приемы.
В декабре 1930 г. г-н и г-жа Генри Л. Догерти дали бал по случаю первого выезда в свет Элен Ли Имс Догерти, дочери г-жи Догерти от предыдущего брака. Этот дебют произошел в вашингтонском отеле Мэйфлауер, и гости прибыли из Нью-Йорка специальным поездом, заказанным и оплаченным Догерти.