– На берегу соблюдай дистанцию, не дыши на людей, – бросил командующий. – Разрешаю.
– Если готовимся к худшему, там носителей уже… – сказал Бунин. – Более чем достаточно.
Командующий тихо зарычал.
– И им уже всё равно, – добавил Бунин. – И нам тоже. А надеть костюм химзащиты я не могу, сами понимаете.
– Хорошо. То есть, ничего хорошего, но… Действуй по обстановке. Кого ты там ищешь?
– Старого доктора.
– Он здесь?! – командующий так резко выпрямился, что слегка подпрыгнул в кресле.
– Да, но… Все сложно.
– Как ты его вычислил так быстро…
– По спискам. У него сын на берегу служит, тоже медик. А сам полковник запаса Федосеев был научным сотрудником гражданского института, теперь пенсионер, но… Короче, сложно всё. Родственники неохотно идут на контакт. А я не могу давить на них, пока мы секретим эту историю.
– Даже если он бичует – найди! – приказал командующий.
– Да не бичует, – Бунин досадливо скривился. – Я кое-что заподозрил по некоторым обмолвкам, навёл справки – и угадал. У старого доктора плохо с головой. Он сейчас в неврологическом отделении нашего госпиталя.
– В нашем?.. Так какие проблемы? – спросил командующий.
И, не дожидаясь ответа, подвел черту сам.
– Ах, да, неврология. Ты прав. Всё сложно.
Заведующий отделением полковник медицинской службы Цогоев встретил Бунина в маске.
«Откуда ты знаешь?!» – едва не ляпнул Бунин.
– Ты что-то знаешь, чего не знаю я? – осторожно спросил он.
– Я знаю всё! – прогудел Цогоев, делая страшные глаза. – А что случилось?
– Это секретная информация. Расскажи о Федосееве.
– Врачебная тайна! – мстительно отрезал Цогоев.
– М-да… Он хотя бы слегка вменяемый? Или вы его на таблетках держите?
– Что за дремучее представление о современной высокотехнологичной медицине!
– Я пришёл в современный высокотехнологичный дурдом! И первое, что вижу – психоневролога в маске! – перешёл в атаку Бунин. – Какое может быть представление? Боязно мне, понял?!
– Стыдно бояться, ты же моряк!
– Так, хватит! Что тут у вас творится?
– Да ничего… Допустим, у меня есть основания прятать морду лица. А работать надо. Вот и всё.
– Температуру мерял? – деловито спросил Бунин.
– Температуру… – протянул Цогоев. – Почему температуру? А ну-ка, больной, доложите мне! На что жалуетесь?
– Это ты докладывай старшему по званию! Мерял или нет, спрашиваю?!
– Зачем?!
– Но ты же кашляешь?!
– Не-ет… А какие ещё симптомы? – заинтересовался Цогоев.
Только сейчас Бунин понял, что у психоневролога в маске затруднена речь, словно тот катает во рту большой ком жвачки.
– Да иди ты, – сказал Бунин. – Ну так что с Федосеевым? У меня совсем нет времени.
– Да идёт он! – Цогоев усмехнулся и тут же тихонько ойкнул. – Сюда идёт, как будто ко мне на обследование, сядете в кабинете – и общайтесь. Секретная информация, пф-ф… Подписку не забудь взять. Со всех.
– Значит, Федосеев в норме? А почему он здесь?
– Старик принимает терапию, у которой неприятные побочки. Его замучили панические атаки. Он могучий дед, но ПА кого хочешь достанет.
– Всё-таки, терапия – от… – Бунин покрутил у виска пальцем.
Цогоев шумно засопел.
– Да пойми ты, у него могут быть важные данные, – почти взмолился Бунин. – Но если он сумасшедший…
– Ну что за дикий народ, а? Почему если неврология, обязательно сумасшедший? У нас не все сумасшедшие! Федосеева мы приводим в норму перед нейрохирургией. Вживят ему электроды в мозг… Ты чего? Опять испугался?
– Нет-нет, – быстро сказал Бунин. – Конечно электроды, как я сразу не догадался… А что у тебя с лицом?
– Ой, да Наташка сковородкой въехала. Так губу разнесло – третий день притворяюсь, что простужен.
– Надеюсь, не за дело, а от большой любви?
– Так точно. Но могла бы посуду найти и полегче… Ага, больного доставили. Пойдём.
У двери кабинета Цогоев придержал Бунина за плечо.
– И всё-таки, какие симптомы?
Бунин тяжело вздохнул.
– Я не знаю, – честно признался он.
– Сколько раз говорил, не доведут до добра чурки косоглазые, – буркнул Цогоев. – Кого они тогда сожрали, летучую собаку?.. А теперь небось дохлую! А вы с ними целуетесь… Значит, одышка, сухость во рту, отсутствие вкуса и обоняния, нарастающая тяжесть в грудной клетке…
«Кто начальник разведки, ты или я?» – подумал Бунин.
– …И зачем тебе Федосеев? Спросил бы меня, чего он натворил под конец своей карьеры.