Возвращаясь с Севана, мы встретили новый, еще не изученный вид травы, называемой живоностью Фрейна.
В Советском Союзе известно свыше 80 видов живокости. Эти растения ядовиты, так как содержат алкалоиды. Из некоторых живокостей мы уже получили новые лекарственные вещества, действие которых во многом сходно с действием яда кураре. Конечно, мы бросились искать новый для нас вид живокости. И вот, наконец, среди посевов мы заметили голубые цветы. К нам подъехал бригадир колхоза. Узнав, что нас интересует сорняк, он охотно разрешил нам выполоть хоть все посевы: «Приезжайте в правление колхоза, трудодни как пропольщикам выпишу», — пошутил он. Словом, интересы наши совпали.
Наш кольцевой маршрут замкнулся в Тбилиси. В столице Грузии мы посетили родственный нам Институт фармакохимии Академии наук Грузинской ССР. Здесь мы встретились с руководителем института, нашим старым соратником профессором И. Г. Кутателадзе и рассказали, какими растениями мы интересуемся на Кавказе. А тбилисцы заинтересовались нашим экспедиционным автомобилем и решили оборудовать у себя такой же. Обе стороны с готовностью делились опытом в снаряжении и оснащении экспедиции.
Теперь — на Крестовый перевал. Там мы собрали образцы нескольких альпийских растений, в том числе подснежника широколистного. Мы рассчитывали найти в нем галантамин, но ошиблись, зато нашли другие алкалоиды.
Наконец, мы направились к одному из самых интересных флористических районов — Бакуриани, в горы Цхра-цхаро. Через Цагвери въехали в величественный еловый лес. Крутые склоны, с деревьев свешиваются космы бородатого лишайника. Он тоже объект для изучения.
В Бакуриани местный зверосовхоз предоставил нам чердаки для сушки растений. Это было для нас очень важно, потому что в Бакуриани дождь может идти пять раз в день. И все же воздух здесь сухой, климат здоровый, а растительность мощная, как в тайге.
Склоны перевала Цхра-цхаро — естественный ботанический сад с необычайным разнообразием растительности. В этих краях был впервые найден крестовник широколистный, а в нем было открыто и введено в медицинскую практику новое лекарственное вещество — платифиллин, который применяется при лечении язвенной болезни, бронхиальной астмы, гипертонической болезни, стенокардии и других заболеваний.
Нельзя равнодушно пройти по дороге от Бакуриани до перевала Цхра-цхаро. На протяжении шестнадцати километров сменяют друг друга растительные ландшафты, природа необычайно красива и таит для нас неисчерпаемые возможности.
Возвращались старой дорогой, но теперь произошла сезонная смена растительного покрова. От зеленых куртин белоцветника не осталось и следа. Если бы весной мы точно не отметили мест, разыскать луковицы этого растения было бы невозможно. И когда в Мингрелии мы стали выкапывать луковицы белоцветника, хозяева соседнего дома с любопытством наблюдали, с какой точностью мы их находили. Дело в том, что еще весной мы составили план усадьбы и нанесли на него куртины белоцветника. Пасущиеся рядом свиньи не обращали никакого внимания на сочные луковицы. Будь эти луковицы съедобны для свиней, белоцветник был бы нацело уничтожен еще несколько сот лет назад.
Весной мы не доехали до озера Рица — тогда было еще рано. Теперь, минуя Рицу, едем выше в горы. Там, в верховьях реки Лашипсе, раскинулся поселок. Отдыхающие строят здесь фанерные домики. Вокруг столетние ели, по склонам искривленные сползающим снегом клены и березы.
Обилие влаги и мягкий климат обусловили развитие мощной и богатой растительности.
Переехав вброд реку, мы остановились: дальше проехать на автомобиле невозможно.
Первое же обследование окрестностей дало такие богатые результаты, что мы не только радовались, но и испытывали беспокойство: как справиться со сбором растений и, главное, куда их деть? Ограничить сборы только образцами мы считали себя не вправе.
Необходимо собрать такое количество, чтобы дать возможность химикам изучить алкалоиды, а фармакологам обследовать их биологическую активность. Но здесь нет, как в Бакуриани, домов, сараев, крыш и чердаков, а дожди идут по нескольку раз в день.
Постепенно все устроилось. На пастбищах, у самых снегов, наши сотрудники подружились с пастухами и на их ослах вьюками везут вниз собранные растения. Приходят, обычно, промокшие насквозь и согреваются у костра. Пущены в ход все тенты, брезентовые навесы. Вскоре работа наладилась и приобрела даже некоторую ритмичность. Из дачного поселка к нам приходят ребята, они тоже хотят собирать травы. Каждая экскурсия в окрестности полностью загружает лабораторию.
Осень. Прекрасной дорогой мы поднимаемся вверх по реке Мзымте, в Красную Поляну. На 46-м километре я вошел в сумрачный и пустынный в эту пору лиственный лес. Не опавшая еще листва деревьев застилала свет. Почва безжизненна, ее покрывают остатки уже отмерших побуревших трав. Пора цветов прошла. И вдруг среди стволов, на голой земле, я вижу группу чистых, лилово-розовых, как бы светящихся цветков. Ни листочка, лишь нежные, крупные, изумительные по изяществу и простоте формы цветы. Они были рассеяны всюду. А вечером из этих цветков-бокалов, едва касаясь их длинным хоботком, пили нектар огромные бабочки бражники Мы присутствовали на торжестве цветения безвременника великолепного, блестящего.
У этого растения не обычно все, и прежде всего — ритм развития. Ранней весной появляются крупные, сочные с блестящей поверхностью листья и коробочки с семенами. Да, никаких цветов: листья и плоды. Как только созреют плоды, все надземные части отмирают и на месте, где была мощная зелень, не остается и следа Все лето растение живет в земле, там находятся его клубни, и лишь осенью, разрывая сухую землю, выходит на поверхность чудо-цветок.
Необычны свойства веществ, которые способно создавать это растение. Изучены пока только два вещества безвременника: колхицин и колхамин. Колхицин открывает большие возможности повышения урожайности сельскохозяйственных культур; колхамин применяется при лечении некоторых видов рака кожи.
Закончив работу в горах, мы спустились к черноморскому побережью. На прибрежных песках своя специфическая растительность: индийский подорожник, якорцы, распластанные на песке растения с крепкими рогатыми колючками. В якорцах, как и в зимовнике, могут быть вещества, необходимые для синтезирования очень сложных лекарственных веществ, таких, как гормоны, кортизон.
Мы давно уже установили правило: внимательно относиться ко всякому сообщению о применении растений в качестве народного лечебного средства. Изучая многовековой опыт народа, мы не имеем права на заносчивость и всезнайство. Ведь можно научно проверить любое сообщение о лекарственных свойствах растений.
Наконец, снова Кубань. Расположились на открытой поляне у реки Белой. Собираем корни, семена, анализируем их. Подъезжает всадник. Попив с нами чаю, он, — я уже ждал этого, — стал развязывать свой узел знаний и суждений.
Лекарства — это хорошо, дело понятное. А что делать с амброзией? С каждым годом этот сорняк завоевывает все новые площади и районы. Земледельцы Кубани затрачивают много сил и средств для борьбы с этим сорняком. Скот эту траву не ест. Пробовали силосовать амброзию — тоже несъедобна. Мысль нашего гостя такова: если амброзию не ест скот, значит, в ней есть «что-то». А нельзя ли узнать это «что-то» и применить с пользой?
Его прерывает новый гость, подъехавший на велосипеде.
— Я вот насчет «бешенки» приехал.
— До «бешенки» мы еще не дошли, — ревниво отмахивается объездчик.
И оба они, а для нас очень важно получить сведения не из одного источника, рассказывают, что семена «бешенки», то есть дикой мальвы, обладают ярко выраженной способностью возбуждать нервную систему. Вот и еще один объект для исследований.
В сентябре мы возвращались в Москву. Драгоценный наш груз мы заранее отправили по железной дороге. Собранные растения — их 80 образцов — теперь исследуют в трех московских институтах.