И заспорили подружки. И проговорили до поздней ночи. А на следующий день Наташа написала Федору Ивановичу.
«…Мы с девчонками поспорили и решили спросить у вас: есть ли любовь? И что она такое? Какая она? Что вы думаете о современной молодежи и ее любви? Только не посчитайте этот вопрос глупым…
Наташа».
О чем говорят девочки и мальчики в пятнадцать лет, что порою пытаются понять мужчины и женщины в тридцать и даже в шестьдесят? Любовь. Любовь — одна из пружин, движущих миром. Человечество всегда будет стараться понять ее суть, ее законы.
«В письме ты, Наташа, поставила задачу не из простых и легких. Возникший вопрос — сложный, глубоко философский. Постараюсь коротко изложить, как умею, как понимаю.
Восемнадцать лет — пора, когда человек ищет ответы на многие жизненно важные вопросы. Среди них и эти: а что же такое любовь? Какая она?
Любовь у каждого своя. Может быть, потому она и остается загадкой.
Запомнился случаи, о котором я когда-то читал. Прислуга киевского профессора, краснощекая и веселая девушка Мотря, наша с тобой, Наташа, землячка, из села Мошны, и старшина роты из Богунского полка полюбили друг друга. Это было еще в период гражданской войны, когда богунцами командовал легендарный Н. А. Щорс.
Старшина-богунец настаивал на женитьбе. Землячка наша колебалась. Боялась, что этот летучий человек, отпетая башка (а девушкам зачастую такие нравятся), поживет с ней несколько дней, а потом обязательно бросит. На все заверения старшины Мотря отвечала, что она согласится, если любовь их будет навек. Так она и ответила своему любимому старшине письменно тремя словами: „Согласна, если навек“.
Чтобы доказать Мотре свою верную любовь, старшина роты ответил ей тоже тремя словами: „Клянусь, что навек“. К этой записке прихлопнул печать — ротную печать, для верности. И Мотря сдалась.
Сыграли богунцы свадьбу. Мотря со старшиной повенчались во Владимирском соборе в Киеве и зажили дружно. Но на третий день после свадьбы богунцев подняли по тревоге среди ночи. Собирались богунцы куда-то под Житомир в бой. Мотря рыдала. Она решила, что старшина, конечно, никогда не вернется.
Тогда муж Мотри рассвирепел. „Сгоняй всех квартирантов во двор“, — закричал он бойцам и для подтверждения этого приказа выстрелил на лестнице в потолок. (В то время это было модно.) „Давай их во двор, паразитов! Душа с них вон!“ — орал старшина. И испуганных жильцов согнали во двор.
Старшина роты построил свой взвод против толпы жильцов и вышел вперед. Он вывел за руку голосящую Мотрю, остановился, выхватил саблю из ножен, прочертил клинком на льду большой крест и закричал: „Бойцы и свободные граждане свободной России! Будьте свидетелями, крест перед вами кладу на эту родную землю, что не кину свою кралю и до нее обязательно вернусь. И заживем мы с ней своим домиком в селе Мошны, под знаменитым городом Каневом, в чем и расписываюсь и даю присягу“. Он обнял плачущую Мотрю, потом легонько оттолкнул ее и крикнул: „По тачанкам! Трогай!“
Богунец сдержал свою клятву. Изредка посылал коротенькие записки полуграмотной Мотре. А закончилась война, вернулся в Мошны, к любимой жене. Соорудили они домик над рекой Ольшанкой и зажили счастливой жизнью.
У горячего красного конника и любовь была горячая.
А теперь вот другой пример.
2 декабря 1943 года в тяжелом бою с фашистами танк младшего лейтенанта Сергея Матюнина был подбит. Экипаж успел выбраться из машины. Гитлеровцы начали забрасывать танкистов ручными гранатами. Первую Сергей схватил на лету и швырнул в цепь наседающих врагов. Со второй поступил так же. Когда Матюнин поймал третью, она разорвалась у него в руках…
Очнувшись, он узнал, что жить будет, но обе руки пришлось ампутировать. Навсегда потеряно зрение. Матюнин лечился в ряде госпиталей, а потом попал в Казань, в тот госпиталь, где работала медсестрой Люся Орлова, с которой он познакомился в этом городе, еще когда был курсантом военного училища, то есть до убытия на фронт. Люся узнала Сергея. Все поняла. Но после их встречи Сергей твердо сказал: „У тебя все впереди, а я… я даже ложку ко рту поднести не могу. Поеду в интернат инвалидов войны. Там у меня друг — Вася Цапов, тоже слепой. Вместе как-нибудь проживем…“
И Сергей уехал. Люся добилась, чтобы ее послали сопровождающей медсестрой. А потом она заявила любимому человеку, что никуда не уйдет и что жизнь их будет счастливой. Они поженились. Переехали в Казань, где и сейчас живут дружно и счастливо. У них два взрослых сына. У Сергея хороший голос, записался в хор. Слушают люди песни в исполнении бывшего воина. Слушают и верят ему. И всюду рядом с Сергеем его жена. „Люся, — говорит Матюнин, — это моя душа, мое сердце, мои глаза и мои руки“.