Легкими уверенными движениями Кевин сбрасывает одежду с нее и с себя. Он целует, гладит, пощипывает, лижет, покусывает и снова целует и снова гладит, не оставляя ни пяди «необработанного» тела, добираясь языком и пальцами до самых потаенных уголков. В какой-то момент его член проникает в ее уже напряженное лоно. Он начинает с медленных фрикций, очень постепенно увеличивая темп, делая внезапные короткие паузы, ведя женщину все выше и выше по тропинке наслаждения. И вот на самом верху, чутьем безошибочно угадывая момент, Кевин испускает плодоносную струю, и, чуть подтолкнув партнершу, несется вместе с ней в бездну оргазма. Наконец, изнеможенные, они засыпают, но под утро разгоряченные от сна тела вновь находят друг друга.
Они проводят вместе целый день, трапезничая, резвясь в бассейне, играя в теннис, гольф, бильярд, карты, танцуя или просто беседуя, сидя на тигриной шкуре у камина. В течение этого дня Кевин несколько раз неожиданно резко притягивает к себе гостью и берет ее в разных позах, в разных местах своего необъятного дома. Они проводят вместе еще одну полную страсти ночь. А наутро, после роскошного завтрака, Кевин застегивает на шее женщины прекрасное дорогое ожерелье и прощается с ней навсегда. Женщина уезжает на лимузине, как правило, увозя с собой его семя, а, зачастую, и свое разбитое сердце.
После таких встреч женщины писали Кевину письма, признаваясь в любви, умоляя об еще хотя бы одном свидании. Кевин был непреклонен. «Только раз бывает в жизни встреча…» самодовольно мурлыкал он старинный русский романс, читая очередной крик тоскующего женского сердца. Да и зачем ему встречаться с кем-то еще раз, зачем ему эти привязанности? В «женском материале» недостатка не было. Кевин взрослел, подрастали новые кандидатки. Он был по-прежнему на коне, несмотря на изрядный возраст, только перерывы между встречами стали чуть длиннее. От ритуала Кевин ни разу не отступил ни на йоту. Создать непринужденную обстановку, войти в доверие, соблазнить и заставить трепетать от наслаждения.
Результативность встреч была потрясающей. Практически всем участвующим в проекте женщинам посчастливилось родить ребенка Кевина Брайтта. Достижения этих детей в учебе тоже потрясали. Ведь от этого зависела ежемесячная сумма выплат на ребенка. Мамочки делали все, чтоб не ударить в грязь лицом. Секретное завещание Кевина гласило, что все оставшееся после него наследство будет поделено между этими детьми или их семьями. Официальная же версия состояла в том, что Кевин выберет наидостойнейшего/ю, чтоб сделать своим преемником. И все его дети с самых ранних лет мечтали только об одном – быть достойными внимания своего далекого знаменитого отца.
Все дети, кроме одного. Одного непутевого и недалекого первенца. И всегда, когда Кевину докладывали об очередных успехах того или иного отпрыска, малюсенькая заноза вонзалась в сердце одним и тем же вопросом: почему же не Майкл?
Глава 4
ПАРАДОКС КЕВИНА БРАЙТТА
В то воскресное утро Кевин находился в прекрасном, приятно расслабленном расположении духа после очередного удачного свидания. Он лежал на террасе, задумчиво глядя на густую синеву океана, перебирая, перекатывая в памяти счастливые подробности вчерашнего дня, двух истомных ночей, трогательного прощания.
Однако хорошее настроение моментально растаяло, смылось волной раздражения, когда секретарь доложил о визите Майкла.
Майкл ворвался на террасу, не дождавшись приглашения.
– Отец, мне нужен доступ к фонду!
Этот вопрос поднимался неоднократно, из года в год в течение последних 20 лет.
Майкл постоянно ввязывался в какие-то сомнительные проекты, прислушиваясь к советам сомнительных консультантов, не утруждая себя хотя бы попыткой понять, может ли идея принести доход.
Результат неизменно был плачевным. Проект прогорал, консультанты нагревали руки, Майкл оказывался банкротом до очередной выплаты дивидендов. Горе-предприниматель тыкался в банки в поиске кредитов, но не было банка в мире, не получившего судебного предписания, запрещающего ссужать Майкла деньгами.
– Отец, мне нужен доступ к фонду!
Кевин с нескрываемым презрением смотрел на этого полнеющего, лысеющего сорокалетнего мужчину в несвежей рубашке, с лицом, отекшим от чрезмерных возлияний. Похоже, что он уже изрядно принял, несмотря на то, что еще даже не полдень. Какая нелепость, что это его родной сын! У них нет ничего общего, ни капельки, ни крошки!
Сам Кевин, выходец из среднего класса, привык работать на износ. Все его богатство явилось результатом финансового гения и упорного труда. Вот и парадокс. В бизнесе Кевин вникал в малейшие детали, изучал влияние тех или иных факторов на спрос и предложение тех или иных товаров или услуг и принимал решение куда, во что вкладывать средства. Решения почти всегда верные. Кевин привык выигрывать, терпеть не мог неудачников. Как же вышло, что он проворонил собственного сына? Ведь сам Кевин тоже не был избалован родительским вниманием. Отец, инженер-аэронавтик, уезжал на работу ранним утром и возвращался, зачастую, когда Кевин давно уже спал. Мать – медсестра, металась между больницей и домом, с трудом обеспечивая необходимый минимум семейного уюта. Кевин был старшим ребенком. У него была сестра Амалия. Все усилия родители направили на то, чтобы дети получили хорошее образование. На это уходили все средства, не оставляя возможности для излишеств. «Образование, это единственное, что мы можем вам дать», – часто повторяли отец и мать.