В старое время ходило в деревнях поверье, что будто бы один раз в году, под праздник Флора и Лавра, разговаривают лошади. Весь год молчат, и вот в ночь под этот скотский праздник лошади начинают говорить между собой о своей тяжелой жизни, о том, плох или хорош хозяин. Даже можно будто бы подслушать этот разговор, если с вечера забраться на сеновал и лежать всю ночь не шелохнувшись. Но горе тому человеку, который подслушал лошадиный разговор. Живым с сеновала ему не вернуться.
Бывало слушаешь эти рассказы — и мороз по коже. И не сразу догадаешься: как же это люди узнали про лошадиный разговор, коли каждый, кто его слышал, помирал, не успев никому о нем рассказать?
Ну, а все-таки, говорят ли между собой лошади? А собаки, кошки, гуси?
Да, говорят. Но уж, конечно, не человечьим языком, не человечьими словами. И вовсе не нужно думать, что язык их — недостижимая для нас тайна. Посмотрите: вот встретились две собаки. Вы увидите, как они понюхают, обойдут друг друга, вильнут хвостами, подымут уши, слегка раскроют рты и высунут кончик языка. Или подымут на спине дыбом шерсть, сморщат носы, оскалят белые клыки и поворчат. И они прекрасно поняли друг друга. Да и мы их поняли. В первом случае они дружески приветствовали друг друга, а во втором случае одна на другую погрозились. И для этого вовсе не понадобилось им слов. Оказалось достаточно нескольких движений и подачи голоса.
Членораздельные слова свойственны лишь человеку. Человеческая общественная жизнь так сложна, так неизмеримо далеко отошла от животного мира, что без слов, без речи человеку жить нельзя. Но было время, когда и человек не имел слов. Да они и не нужны были ему. Их заменял жест, мимика.
На первых ступенях развития человека люди говорили между собой руками, ногами, покачиванием головы, взглядами и т. д. И теперь еще среди индейских племен Северной Америки наряду с настоящей человеческой речью сохранился этот первобытный язык жестов.
Путешественники рассказывают, что вот сидят вокруг костра индейцы и часами молчат, а на самом деле между ними идет самый оживленный разговор про охоту, про зверей, про дела своего племени. Путешественник видит, как один или другой из собеседников шевельнет пальцами, поднимет бровь, чуть-чуть наморщит нос, наклонится то вправо, то влево — сотни, казалось бы, неуловимых жестов. А кругом все понимают.
Вот и звери, и собаки, и кошки — «говорят» между собой не словами, а движениями хвоста, ушей, усов и других частей те та и иногда особыми интонациями голоса. И надо думать, что не так-то уж много «слов» нужно им для этих разговоров.
В самом деле. Даже человеку в его повседневной жизни немного слов надо. Какой-то ученый подсчитал, что в старое время русский крестьянин имел в своем постоянном обиходе не больше восьмисот слов. Этих слов ему хватало для всех разговоров и о хозяйстве, и о податях, и о мирских делах, и для свадеб, и для похорон. Но ведь это же человек. Какими бы отсталыми ни были отдельные люди, они неизмеримо выше всякого животного, и, конечно, у животных «слов» куда меньше.
Вот эту разницу, очень резкую разницу, между человеком, даже самым отсталым, и животным, даже самым умным, никогда нельзя забывать. Но никогда нельзя делать и другого: нельзя человека отрывать от животного мира. Это только попы учат тому, что человек в отличие от животных носит в себе «дух божий».
Наука же учит тому, что человек и животные есть звенья единой жизненной цепи на земле, в которой человек только высшее и самое совершенное звено. И для того, чтобы понять самого человека, всю деятельность его как организма, нужно пристально изучать не только человеческий организм, но и все животные организмы, и особенно высших животных.
Морские свинки. Ученые разводят их во множестве для разных лабораторных опытов.
Самое сложное в животном организме — это работа мозга и всей нервной системы. До того этот вопрос трудный, что, не зная, как об'яснить действия мозга, люди еще с давних пор придумали существование души. Вот, дескать, есть тело, а в нем сидит душа, и эта душа управляет телом. И если душа отделится от тела, то тело перестанет жить. И только за последнее время наука отвергла и высмеяла это религиозное заблуждение, тормозящее истинное понимание жизни.
Никакой души! Есть только тело, организм и работа нервной системы! И теперь наука точными приборами шаг за шагом устанавливает законы, по которым работает эта нервная система. Это трудное, очень кропотливое дело. Но хотя не так уж давно взялась за него наука, а многое уже узнано, открыто и твердо установлено.
И вот что главное установила наука: у каждого живого организма, будь то рыба, собака, человек, все действия можно разделить на действия врожденные и действия приобретенные.
Вот напала на тебя собака, кидается, лает, шерсть ощетинила, того и гляди за ногу схватит. Но стоит тебе быстро пригнуться к земле, будто за камнем, и собака в момент отскочит и хвост подожмет. Даже самая злая, самая храбрая собака хоть на миг, да подастся в сторону.
А теперь попробуй замахнуться на двухнедельного щенка — он даже не мигнет. Будет смотреть на тебя наивными синеватыми глазками, ушки поднимет, может быть, тявкнет, но не испугается. И, вот ты этого щенка ударь, да побольнее, да не один раз. А на другой день приди к нему и, как в первый раз, махни перед ним рукой. Теперь-то уж он испугается и будет пожалуй, прятаться.
Выходит что же? Щенок кой-чему научился. При рождении он не знал, что люди дерутся, а тут узнал и запомнит на всю жизнь. Та собака, которая на тебя кидалась, тоже прошла этот опыт, ей уже пришлось испытать, что такое камень, брошенный человеком.
И так в любом деле. Щенок родится беспомощным. От рождения у него есть лишь уменье ходить, уменье найти материнский сосок, пойти на материнский голос и еще некоторые другие инстинкты. Все остальное он получит из собственного опыта при столкновениях с жизнью.
Все, что он от рождения не получил, это и будет им самим приобретенное, его собственный опыт. Через эту жизненную школу должны проходить все животные организмы. И все, кто этой школы пройти не сумеет, те окажутся неспособными бороться за свое существование и погибнут.
Весь этот жизненный опыт закрепляется в нервной системе. Как и по каким законам это происходит, наука теперь тщательно изучает. Ведутся опыты с собаками, с птицами, с мышами, с насекомыми, с самым разнообразным живьем. И установлено твердо, что этот главный закон о врожденном и приобретенном одинаково приложим ко веем животным организмам, в том числе и к человеку. Вся разница только в том, что у более низших организмов больше врожденного, а у более высших — больше приобретенного. И чем выше по своей организации животное, тем больше способно оно к приобретению нового опыта. Оттого, например, совсем невозможно дрессировать рыбу и легко дрессировать собаку.
И вы, ребята, можете сами в живых уголках поставить со своими питомцами некоторые простые опыты и установить, что в них есть врожденного и что приобретенного, с какой быстротой у них возникают новые навыки и как ваши питомцы между собою «говорят».
Прочитайте статью «Думают ли мыши?» и проверьте то, о чем там рассказано, хотя бы на белых крысах.
Одного молодого крысенка по звонку кормите, а другого по звонку пугайте (держите их в разных местах). Дней через 20 сведите их вместе и дайте звонок. Как будут вести себя тот и другой крысенок по одному и тому же сигналу?
В ящике, прикрытом стеклом, поставьте кормушку для белых крыс. С боков ящика сделайте из картонных трубок несколько ходов внутрь, но чтобы только один ход вел к корму, а остальные кончались бы тупиками. Как скоро крысы найдут правильный ход? Как одна крыса «расскажет» о нем другим? Когда крысы ход найдут, обрежьте одной из них усы — сможет ли она найти ход без ошибки?
Когда будут «париться» куры, возьмите за день до выхода цыпленка яйцо, приложите к нему ухо и постучите карандашом о стол. Как будет вести себя цыпленок в яйце?