После завтрака полезно организовать спокойные занятия, которые являются как бы прототипом школьных уроков. В детских садах такие занятия увлекают детей, а вот дома матери уделяют этому меньше внимания. И зря: ведь скоро ребенок пойдет в школу!
Попробуйте раз-другой заняться с малышом родной речью (рассказы, чтение), рисованием, счетом, конструированием, лепкой, музыкой, и вы поймете, как это полезно для умственного развития ребенка. Ежедневно проводите какое-нибудь одно из перечисленных занятий.
Если правильно организовать такие уроки, то они не утомляют детей. 15–20 минут занятий вполне достаточно для четырехлетних. С детьми 5–6 лет можно проводить по два 20-минутных урока с перерывом в 10 минут. К 6–7 годам занятия с перерывом могут длиться по полчаса.
Содержание занятий следует менять день ото дня с тем, чтобы поддержать внимание ребенка, увлечь его. Как только вы заметите, что у малыша пропал интерес к «уроку», лучше его прекратить и занять ребенка какой-либо подвижной игрой. В теплые дни надо так распределять время, чтобы все игры и занятия проходили на свежем воздухе. Кроме того, и зимой, и летом обязательны две прогулки: днем и вечером — по 2-27 г часа каждая.
На прогулке подвижные игры должны чередоваться с более спокойными. За этим должны следить взрослые. Так как интерес к занимательному велик у детей, то они всегда с охотой принимают предложения взрослых начать какую-нибудь новую игру.
Когда жарко, надо следить, чтобы ребенок не перегревался, вовремя напоить его, увести в тень, а зимой во время прогулки приучать больше двигаться. Нельзя кутать детей и надевать одежду, стесняющую их движения и дыхание.
Вот и окончилась прогулка. Дома ребенок снимает пальто, меняет обувь на легкие домашние сандалии или тапочки, умывается. После активной прогулки у ребенка через 10–15 минут появляется хороший аппетит. Если же ребенок на прогулке мало двигался, не был заинтересован игрой или, наоборот, был сильно возбужден, то он ест неохотно, медленно, не съедает положенной порции. А родители в поисках причины плохого аппетита ребенка не догадываются, что причина эта таится в неправильной, вяло и скучно прошедшей прогулке.
После обеда ребенок обязательно должен прополоскать рот кипяченой водой. Перед дневным сном рекомендуем в качестве закаливающей процедуры обливание ног. Вначале температура воды должна быть не ниже 28–30 градусов, затем в течение месяца ежедневно следует постепенно снижать ее до 18–16 градусов (через каждые три дня на один градус). После обливания ноги необходимо хорошенько вытереть.
Когда ребенок спит, форточка (зимой) или окно (летом) должны быть открыты. Причем допустимо снижение температуры воздуха в комнате до 16–15 градусов. Легкое движение прохладного воздуха способствует быстрому наступлению глубокого сна, во время которого ребенок особенно хорошо отдыхает. Если есть возможность, полезно днем укладывать спать детей на воздухе — в саду или на балконе. Напоминаем, что сон так же, как и аппетит, зависит от поведения ребенка во время предшествующего бодрствования.
Хорошо выспавшись, ребенок пробуждается бодрым, веселым. Подчеркнем, что дневной сон обязателен для дошкольника.
Через 15–20 минут после дневного сна — полдник и затем снова прогулка. Дети любят, если их игра приобретает характер полезного труда. Они с удовольствием убирают снег и листья, поливают цветы, подметают дорожки. Надо почаще предоставлять им эту возможность.
После вечерней прогулки дети моют руки и лицо, 10–15 минут отдыхают и затем ужинают. Перед сном нужно занять ребенка какой-нибудь спокойной, не слишком впечатляющей игрой. Лучше всего для этого подходят кубики, мозаика, лепка, рисование.
Перед ночным сном ребенок обязательно чистит зубы, моет лицо, руки, ноги, самостоятельно расстилает постель, складывает одежду. Мы не советуем укладывать дошкольника спать раньше 9 часов вечера. Это вредно, так как ребенок сразу не засыпает, долго ворочается. Больше того, у него могут появиться дурные привычки.
Воспитание гигиенических навыков, аккуратности, опрятности важно в дошкольном возрасте, ибо особенности поведения и характер человека формируются именно в эти годы, а в дальнейшем они окончательно закрепляются.
Об опытах Мессинга
Профессор Г. И. Косицкий
— Возможна ли передача мысли непосредственно от человека к человеку? Как ученые объясняют опыты Вольфа Мессинга? Почему немногие люди обладают такими способностями? Можно ли их развить? Подобные вопросы ставят читатели нашего журнала в своих письмах в редакцию.
Мы обратились к профессору Г. И. Косицкому с просьбой ответить на эти вопросы.
Много лет назад я побывал на одном из выступлений Вольфа Мессинга. Ведущий объявил, что Мессинг будет выполнять любые задания, которые надо изложить в письменном виде и передать жюри, избранному из публики. Жюри будет проверять правильность выполнения, самому же Мессингу записки не нужны: он воспримет содержание задачи путем «передачи мысли».
В аудитории наступила тишина. Неужели действительно мысль может непосредственно передаваться от человека к человеку? Неужели существуют для этого особые электромагнитные волны или лучи?
Мне захотелось убедиться во всем самому, и я послал записку. Задание было сложным:
— Приставной стул из 13-го ряда принести на сцену. Извлечь из кармана девушки, сидящей на 10-м месте в 16-м ряду, два удостоверения и сложить сумму цифр номера первого из них и число, по которое действительно второе. Достать из другого кармана деньги в количестве, равном указанной сумме, и положить их под левую переднюю ножку принесенного стула.
Меня вызвали на сцену. Мессинг попросил взять его за руку и сосредоточиться на задаче. Яркий свет прожекторов слепил глаза. Я держал руку Мессинга, а он стоял рядом. Вдруг он ринулся со сцены в зал, увлекая меня за собой, схватил приставной стул в 13-м ряду и вынес его на сцену.
Освоившись с необычной обстановкой, я решил начать свой эксперимент. Я понял, что моя рука, сжимавшая запястье Мессинга, оставалась все это время бесконтрольной. Расслабив мышцы, я сосредоточился на задании, которое старался передать ему мысленно.
Со стороны все это выглядело, по-видимому, довольно странно. Один человек с застывшим взглядом замер на месте, а другой суетился и метался вокруг. Мессинг производил десятки мелких, почти неуловимых движений в разных направлениях, замирал на мгновение, вглядывался в меня и начинал все сначала. Рука моя оставалась безжизненной.
— Не думайте о себе! Не думайте о себе! — тихо произносил он, не в состоянии сделать ни шага. Он был неправ: я не думал о себе, а сосредоточился на задании настолько, что перестал замечать все вокруг.
В этот момент стало понятно, что мысль моя непосредственно передаваться ему не может, что он улавливает ее только по реакциям моей руки. Производя десятки случайных движений в разных направлениях, он мгновенно оценивает мою реакцию на каждое из них. Понятно, что если он случайно движется в нужном направлении, я реагирую на это по-другому. Он продолжает нужное движение и снова следит за мной. Это не «передача», а угадывание мысли.
Я понял, что Мессинг воспринимает движение моей руки. Так ли это? Я очень легко стал сжимать его руку каждый раз, когда направление его движения оказывалось правильным. Мессинг ожил. Каждый раз он чувствовал едва уловимое пожатие моей руки, когда начинал двигаться в нужном направлении.
Он нашел девушку в 16-м ряду, вывел ее на сцену (хотя в задании и не было этого) и вновь начал делать десятки мелких движений. Когда его руки оказались около карманов, я вновь слегка сжал руку, а он в то же мгновение извлек из карманов все, что там было, и положил на стол. В одно мгновение он успел прикоснуться по очереди к каждому предмету и вновь моя рука слегка сжалась в тот момент, когда он дотронулся до удостоверений.