Скотт хорошо знал это. Вот почему столько горечи и беспокойства звучит в его словах: «Норвежцы опередили нас». И последняя предсмертная запись в его дневнике — крик отчаяния: «Ради бога, не оставьте наших близких!»
Скотт не верил, что его родная Англия оценит его научный подвиг.
У горы Эребус.
«Терра Нова». Вид из ледяного грота.
Антарктида. На карте — путь экспедиции Р. Скотта.
— Понедельник, 13 ноября. — Лагерь 10. Опять мучительный переход; свет ужасный, поверхность очень плохая. Лошади вывезли, но выбиваются из сил на такой дороге. Мы больше все шли по следам, но один отряд другого не видел или видел только ко времени остановок.
Среда, 22 ноября. Ледяная кора кажется твердою, пока животное не наступит на нее; тогда кора вдруг ломается и копыта проваливаются дюйма на три-четыре.
Четверг, 23 ноября. — Лагерь 19. Я думаю, что лошади дойдут. До глетчера теперь 150 географических миль.
Пятница, 1 декабря. — Лагерь 27. — Ю.ш. 82°47′. Лошади быстро теряют силы. Вопрос в днях для всех, кроме «Нобби». Все же их хватило бы еще на несколько времени, но корм на исходе.
Понедельник, 4 декабря. — Лагерь 30. Ветер утром упал, а в 12 ч. 30 м. небо начало проясняться. К 1 часу засветило солнце. Во все время перехода земля была ясно видна, и мы легко различали все ее черты. Есть много не отмеченных на картах глетчеров. Очертания у гор округленные, массивные, с небольшими выступами и пиками. Глетчеры прорыли глубокие проходи между стенами, под очень высокими углами. На предгорье выделяются два-три пика голыми, почти перпендикулярными вершинами. Должно быть, гранитные; узнаем после.
Вторник, 5 декабря. — Лагерь 30. Полдень, Сегодня утром проснулись, смотрим — бешеная вьюга, с воем и вихрем.
Среда, 6 декабря. — Лагерь 30. Полдень. Скверно, невыразимо скверно.
Мы стоим лагерем в «Бездне уныния»! Метель свирепствует с неослабевающей яростью… Снег поднимается выше и выше вокруг палаток, лошадей; последние жалки донельзя. О, это ужасно! А до глетчера всего 12 миль!
Четверг, 17 декабря. — Лагерь 30. Метель продолжается. Положение становится серьезным. Корма после сегодняшнего дня остается всего на один день, и то не полный рацион, так что завтра надо или итти, или придется пожертвовать лошадьми.
Пятница, 8 декабря. — Лагерь 30. Надеялись, вопреки очевидности, и, конечно, обманулись; утром проснулись: тот же снег, тот же ветер.
11 час. вечера. Бетер повернул к северу, и небо наконец в самом деле проясняется. Сегодня возрождается надежда, но ничто не вернет нам четырех потерянных дней.
Суббота, 9 декабря. — Лагерь 31. В 8 час. вечера лошади вконец измучились, все до одной. Они подползли медленно, с трудом. Когда разбили лагерь, лошадей всех" застрелили. Бедняжки! Удивительную сослужили они службу. Жалко было убивать их так рано.
Вторник, 12 декабря. — Лагерь 34. Мое ожидание, очевидно, сбылось. Вся нижняя долина наполнена снегом от недавней метели, и без лыж мы завязли бы невылазно.
Суббота, 16 декабря. — Лагерь 38. Надо спешить, насколько хватит сил, ибо мы уже на шесть дней запоздали против Шекльтона, — все из-за этой злополучной бури.
21 декабря 1911 г. — 85° ю. ш. Пишу в палатке, в ожидании, когда рассеется туман. Положение наше тем нестерпимее, что мы снова угодили в район, изобилующий ужаснейшими трещинами.
…Мы проваливались все. Так как я иду впереди, то мне первому и достается: страшно волнует, когда не знаешь, куда приведет следующий шаг.
На чистом листке:
Лета: мои — 43; Уилсона — 39; Э. Эванса — 37; Отса — 32; Боуэрса — 28; средний возраст — 36.
Понедельник, 1 января 1912 г. Всем выдано по палочке шоколада; надо же чем-нибудь отпраздновать Новый год!
Вторник, 2 января. — Лагерь 55. К нам прилетела чайка «поморник» и сопровождала нас, очевидно из любопытства: то садилась на снег, поджидая, то вспархивала, когда мы приближались. Необычная посетительница на таком расстоянии от моря.
Суббота, 6 января. Высота — 10 470 футов. Температура — 30°.
Мы уже находимся южнее последней стоянки Шекльтона, и южнее нас, наверно, никто не бывал.
Понедельник, 8 января. — Лагерь 60. Я не нахвалюсь своими товарищами. Каждый исполняет свой долг по отношению к другим: Уилсон, прежде всего как врач, постоянно настороже, чтобы облегчать и исцелять небольшие недомогания и боли, неизбежные при нашей работе. Крепкий, как сталь, не слабеет от начала до конца каждого перехода.