— А где же эти Брусяны? — спросил Володя.
— Вот-те! — удивилась Фимка. — Не знаешь, где Брусяны? А вот тут они, за низиной, и версты не будет. Идем, покажу.
И они вышли из сада на дорогу, и Фимка, протянув свою худую, длинную руку, показала в ту сторону, где совсем близко, через поле, стоял большой молчаливый лес.
Как ни мало доверял Володя Фимке, однако на этот раз он лег спать рано — как только село солнце и погас над садом вечерний свет. И всю ночь, неизвестно почему, снилась Володе Фимка, которая, как и утром, насмешливо глядела своими серебристыми глазами прямо ему в лицо.
Проснулся он тоже рано и, стараясь не разбудить тетку, вылез через окно.
Он не взял с собой ни хлеба, ни мяса, а захватил только коробку бумажных пистонов и свой пистолет, с которым не расставался никогда.
Еще дремали крыши и заборы, и под забором дремала трава. И никого не было кругом. Только белая лошадь паслась у ворот перед садом, бряцая своим железным прутом.
Володя обошел ее в страхе и посмотрел на небо.
Ни одна звезда не горела в нем, и нигде не видно было солнца. Но заря уже занялась.
«Как рано, как рано», подумал Володя, сжимая в кармане пистолет.
Он прошел мимо сада и, оглянувшись назад, посмотрел на него.
Сад стоял весь свинцовый от обильной росы. Резкий ветерок свистел в ветвях высокой груши, и красная ленточка все еще висела на сучке. Она попрежнему хлопала, вытягивалась, струилась, словно собиралась отправиться в далекий путь.
Оглянувшись на нее еще раз, Володя двинулся по дороге в Брусяны.
И вскоре груша с ленточкой и весь сад скрылись за домами; исчез и город с рекой.
Перед Володей в низине открылись поля. Они дымились, точно горячий, политый водою пепел. А солнца все не было видно. По дороге в город пробежала собака. И на голом, только что вспаханном поле что-то блеснуло, — может быть, золото или стекло, или капля росы, осевшая на холодный суглинок.
«Как рано, — снова подумал Володя, — Москва еще, наверное, спит».
Он представил себе, как спит Москва, спят будки с газированной водой, спят колонны Большого театра, и за этими мыслями не заметил, как внезапно встали перед ним из тумана лес и низкие избы лесной деревушки Брусяны. Тонкие сосны росли у самых изб, и сквозь маленькие окна можно было видеть, как внутри, в избах, жарко пылают печи. Вся деревня дымилась, словно поле, которое Володя только что оставил позади.
«Как рано, как рано! — подумал Володя в третий раз. — И Фимка еще, наверное, спит».
Он вошел в избу, стоявшую первой с краю, и в удивлении остановился на пороге.
В избе уже никто не спал.
За столом сидела Фимка, держа в руке огромный ломоть хлеба, а Сергей Семенович, старик с черным лицом, пил из большой кружки квас.
На столе стояла миска с горячей картошкой, и возле нее стопкой были сложены ложки. Но ложками никто не ел. Фимка брала из миски картошку, клала ее перед собой на стол и ударом кулака раскалывала пополам. Потом ела, запивая квасом.
— Вот и мальчик пришел, — сказала она деду, показав на Володю пальцем. — Хочет на плотах покататься. Покатай его, дед, а?
И старик охотно ответил:
— Отчего же, можно и покатать. Все можно.
— Все можно, — повторила за ним Фимка, стукнув кулаком по картошке, и под ее рукою картошка сверкнула, как сахар.
Тогда только Володя вспомнил, что он ничего не ел. Дрожа от голода, он сделал два шага к столу.
— Садись, — сказала Фимка и положила на стол картошку.
Он сел, пододвинул к себе картошку и тоже стукнул по ней кулаком.
Так ели они, разбивая кулаками картошку и запивая ее квасом, кислым, как лесное яблоко.
Потом, не сказав друг другу ни слова, они вышли на улицу.
Лес начинался сразу за огородом редкими дубками, соснами, орешником, а вдали, на горизонте, он стоял, как туча.
Фимка шла босиком по росе, и мокрая трава, точно снег, скрипела под ее ногами.
Володя шел за пей следом, осторожно обходя кусты чертополоха и полыни, потому что особенно высока и росиста была за огородом полынь. У опушки они остановились, и Володя спросил:
— Где же тут птичьи гнезда?
— А вот тут кругом, сколько хочешь, — ответила Фимка.
— Ну уж и сколько хочешь! — недоверчиво сказал Володя. — Покажи хоть одно.
— А что дашь? — насмешливо спросила Фимка.
Володя пошарил в карманах, но ничего там не нашел, кроме пистолета. Тогда он вынул свой пистолет и в упор выстрелил в Фимку.
— Не балуй! — строго сказала она.
Но взяла из рук Володи пистолет, прицелилась в высокий куст терновника и выстрелила два раза.