Важнейшими в работе исследователей психологии труда являются вопросы режима труда и оценки утомляемости. Как установить, насколько человек утомлен и от чего именно?
Наши сотрудники изучали природу утомления и степень утомляемости трех групп людей, самых различных по характеру труда.
Первая группа состояла из работников умственного труда — аспирантов, готовящихся к сдаче кандидатского минимума; вторая — из рабочих, монтирующих тяжелые конструкции и имеющих сравнительно большую физическую нагрузку; в третью входили рабочие конвейера на заводе, где производится резиновая обувь. Работа на конвейере не требовала от них ни больших физических усилий, ни большого умственного напряжения. Определенная, уже ставшая привычной, операция выполнялась каждым почти автоматически.
И вот, совершенно объективный ответ, неизменно подтверждаемый десятками опытов: работники конвейера утомляются больше других. Причина — монотонность и однообразие труда.
Но ведь мало установить причину. Главное — помочь так организовать работу, чтобы она не сказывалась отрицательно на нервной системе человека.
Среди различной аппаратуры лаборатории появился небольшой конвейер с вариатором скорости, позволяющим экспериментально менять темп работы. Это помогло сделать некоторые важные для практики выводы.
Дело в том, что каждой операции должен соответствовать свой наиболее целесообразный темп. Бели он будет выше — это вредно отразится на самочувствии работника, чрезмерно утомит его и может пойти в ущерб производительности, так как повысится процент брака.
А если ниже? — тоже не годится: паузы между операциями нарушат правильный ритм.
А психологи знают, что слишком частое переключение от активных действий к вынужденным остановкам повышает утомляемость. Порекомендовав учесть эти положения применительно к режиму работы на одном из конвейеров, психологи помогли инженерам-производственникам найти более правильный режим работы, значительно уменьшить брак.
Основной принцип работы конвейера — синхронность. Скажем, если одна операция на конвейере выполняется за три минуты, то любая другая должна выполниться либо тоже за три минуты, либо за число минут, кратное трем. Соответственно подбирается и число работников.
Но жизнь не раз ставила перед инженерами, добросовестно рассчитавшими по этому принципу режим работы конвейера, коварную загадку. Обнаруживалась неправильность разделения технологического процесса на операции, причем выяснялось это не сразу, а через некоторое время после нормальной работы. Разгадку удалась найти опять-таки «во владениях» промышленной психологии.
Сколько времени требует вот эта конкретная операция? Инженеры берут секундомер и замеряют. Один раз, другой, третий…
Вот и установлено нужное время работы. Так же поступают и со всеми другими операциями. Но движения работников в некоторых случаях, когда операция проста по технике исполнения, доводятся со временем до полного автоматизма и выполняются уже значительно быстрее, чем по первоначальным расчетам. А на других операциях, требующих, например, большего напряжения внимания, это время не сокращается. Вывод простой: один только хронометраж, без учета требований, предъявляемых к психике, не определит правильной нормы времени, необходимой для выполнения той или иной операции. Психологи при подобных расчетах должны действовать вместе с инженерами.
— Поле деятельности специалистов по инженерной психологии не только заводской цех, — говорит Дмитрий Александрович. — Конечно, на производстве мы черпаем ценнейшие наблюдения. Однако интересы охраны здоровья требуют непременного участия инженерной психологии на самых ранних этапах проектирования.
Сложная инженерная система, которая только еще возникает на листе бумаги, должна прежде всего иметь в виду человека, который будет ею руководить. Вот и сейчас мы заняты очень интересной работой: участвуем в создании теплоэлектростанции, комплексно автоматизированной с применением управляющих вычислительных машин. Ее пост управления должен быть максимально удобным для оператора.
Мы рекомендуем инженерам, как лучше расположить сигнальные элементы на панели информации, на каком расстоянии от глаз и друг от друга, подсказываем, какой они должны быть формы, цвета, яркости, как должны быть выполнены цифровые и буквенные обозначения.
Может возникнуть вопрос, так ли уж важно, будет ли шкала прибора выполнена в форме прямоугольника, круга или полукруга? Оказывается очень важно. В инженерной психологии известно, что процент ошибок, которые допускаются при работе на приборах, непосредственно и очень чувствительно зависит от формы их шкал.
А как лучше разместить деления на шкалах прибора?
На обыкновенных часах, например, когда большая стрелка пройдет между двумя делениями циферблата, известно, что прошел час. На спидометре «Волги» одно деление означает 20 километров в час. Часы и спидометр «читаются» без особого напряжения, почти механически. А вот когда приходится следить за показаниями десятков и сотен приборов, очень важно правильно выбрать значение каждого деления.
— Наша главная цель, — заканчивает свой рассказ Дмитрий Александрович Ошанин, — добиться таких «взаимоотношений» оператора и сложной автоматической системы, чтобы человек, его психика были надежно защищены и в то же время работали высокопроизводительно. Ведь только при этом условии труд может быть творческим, увлекательным, неутомительным, давать наилучшие результаты.
Внимание! На пульте вспыхнул сигнал. В лаборатории промышленной психологии проверяется быстрота реакции на световую сигнализацию
Недоношенный ребенок
Профессор В. П. Бисярина
Вы, наверно, ничуть не удивлялись, узнав, что кто-нибудь из знакомых вам здоровых и сильных людей родился недоношенным. В самом деле, эта маленькая биографическая подробность никак не отразилась ни на его внешности, ни на дальнейшем течении его жизни. Но сколько героических усилий, умения, любви потребовалось от родителей, медиков и просто людей с добрым сердцем, чтобы вырастить из недоношенного ребенка здорового и полноценного человека!
В царской России колоссальная смертность недоношенных детей и в семье, и в воспитательных домах считалась закономерным явлением. В течение длительного времени полагали, что этим детям присуща «врожденная жизненная слабость». Подобный диагноз примирял и с высокой заболеваемостью, и с высокой смертностью. Некоторые ученые утверждали (а в капиталистических странах продолжают утверждать и сейчас), что если преждевременно родившиеся дети и выживают, то вырастают неполноценными, отсталыми в умственном развитии. Это тенденциозное утверждение противоречит фактам жизни. Вспомним некоторых выдающихся людей.
«…Ньютон родился 25 декабря 1642 года в самой тяжелой обстановке, вскоре после смерти отца. Роды произошли преждевременно, и ребенок был необычайно хилым и маленьким, не надеялись, что он выживет. Вопреки таким предзнаменованиям, Ньютон прожил 85 лет, отличаясь хорошим здоровьем».
Вот другая справка. «…Шан Жак Руссо родился 28 июня 1712 года. Мать заплатила жизнью за его рождение. Ребенок родился преждевременно; слабый и болезненный. Он был в обмороке, полумертвый, и только самоотверженному уходу своей тетки он обязан, что перенес и пережил первые дни своего хрупкого существования».
И в то далекое время выживали недоношенные дети, многие из них становились людьми талантливыми и одаренными. Но все-таки смертность была очень высокой.
С законной гордостью можно сказать, что трудами советских ученых создано стройное учение об особенностях недоношенного ребенка. Наш многолетний опыт подтвердил, что не существует фатальной, неодолимой «жизненной слабости» недоношенных детей. lie ли ребенок, родившийся раньше срока, здоров, то нужно лишь создать ему правильные условия для того, чтобы он мог окрепнуть и в дальнейшем развиваться вполне нормально, ничем не отличаясь от других детей.