По одному из вопросов В. Полянский решился на самостоятельную аргументировку. А именно по вопросу о противоречиях между теорией и практикой Лефа.
Приведя взгляды «Лефа» на искусство прошлого (разрыв с традиционным эстетизмом) и критику этого искусства, данную «Лефом», В. Полянский пробует доказать, что «Леф» сам повторяет грехи поэтических шаблонщиков (Брюсова и др.).
Хлебникову нравится «конь», «руно», «Китеж», «Марафон».
У Пастернака – «бог» и «звонница».
У Чужака – «Ныне отпущаеши» и т. д.
Во всей этой аргументировке хорошо только одно: наконец-то наши противники поняли силу формально-социологического метода и стали пользоваться последним (хотя бы и для борьбы с нами).
Но понять силу метода еще не значит понять самый метод. Дело в том что всякая форма лишь тогда социально характеризует художника, когда у него превращена в прием, т.-е. канонизирована, включена в систему, приведена многократно и связана с определенной целевой установкой. Так, например, у Третьякова есть строка «Город-жених, деревня-невеста»; строка дана сознательно, так как стихи рассчитаны на соответствующего потребителя (понятность и конкректность метафоры); для Третьякова это не канон, характерный и для других его стихов, а частное средство в данном, единственном случае. Тоже самое – относительно Хлебникова, который нарочито экспериментировал и над древне-русским, и над фольклором, и над индустриальным языком, и над иностранным; то же самое относительно всех «лефов».
В. Полянский пытается, напр., дисквалифицировать в глазах читателя «новизну» футуристов и цитирует 5 пар рифм: «молится-познакомится», «строем-строим», «другой-дугой», «лень-тюлень», «сует-полосует». По мнению В. Полянского все это обычное старье.
Между тем, как раз хотя бы 4 последних пары очень показательны именно для «новизны»: все они словарны (рифмуются не слоги, а целые слова) и крайне редки в прежней поэзии:
Первая же пара – ассонанс, т.-е. явно не «старая» рифма.
Но допустим даже, что эти 5 пар не новы по форме.
Разве так можно доказывать. Разве честно умалчивать тысячи рифмических новообразований футуризма и, вытащив 5 пар, кричать, будто «лефы» – не «новы». Ответьте!
Последний пример приема утверждения:
«Мы думаем также, что „ныне отпущаеши“, правда, не совсем прекрасное, уже наступило для футуристического художника, все от него отвертываются, кроме небольшой кучки еще не изживших развинченной, неврастенической психологии интеллигенции».
На основании чего Вы так «думаете»? Где Ваши факты? Дайте их, изложите. Все ведь дело в том, что фактов этих у Вас нет, в то время как с каждым днем прибавляется все большее количество фактов противоположного характера: в Москве, в провинции растут кружки «Лефов», «Лефовские» диспуты проходят часто и успешно; с «Лефами» заключают соглашения пролетарские писатели; в Пролеткультах усиливаются «Лефовские» тенденции и т. д.
Как Вы к этому относитесь? С точки зрения приема умолчания?
30 июня 1923 г.
Москва
Н. Асеев. Другой конец палки
В статье т. Лебедева-Полянского, помещенной в журнале «Под знаменем марксизма» имеются три слова, касающиеся меня. А именно т. Лебедев-Полянский находит плохой мою рифму «дугой – другой». Тов. Лебедев-Полянский – литературный критик. Я очень чуток ко всякому критическому замечанию. Но искренно недоумеваю, почему полнозвучная рифма «дугой – другой» не нравится литературному критику.
В этой же статье у самого т. Лебедева-Полянского язык столь неряшлив и неотесан, что приходится удивляться, каким образом т. Лебедев-Полянский избрал себе специальность литературного критика.
Вот несколько примеров того загадочного в гораздо большей степени, чем всякая «заумь» языка, на котором изъясняется литературный критик т. Лебедев-Полянский.
…«Леф… не может принять старой школы потому, что Фет, по статистическим подсчетам О. Брика или кого-то другого, в своих стихах вместо лошади употребляет конь»… (стр. 197).
Спрашивается, что хотел сказать и что сказал столь странным оборотом т. Лебедев-Полянский?
«… И находятся „цыники“ в нечленораздельной речи, в животном крике, в Мейерхольдовском судне и генеральской Европе видят левое течение в искусстве». (198.)