— Так он справляется с работой?
— Да, но ему незазорно попросить помощи, когда в он ней нуждается, — ответил Питерсон.
— И кого он попросил?
— Вас. Этот бывший военный объект, где потом жили строители, — нам надо выяснить, что он собой представлял. Он появился пятьдесят лет назад. Там одно каменное здание, размером с обычный семейный дом. Туда ведет по прерии прямая дорога. Люди постарше кое-что помнят. Они говорят, что там месяцами работали сотни саперов. Участок охранялся. Многовато суеты из-за одного домика. Обстоятельства могут сложиться так, что нам придется поехать туда и арестовать сотню человек. Нам надо знать, с чем мы имеем дело.
— Позвоните кому-нибудь. Позвоните в Министерство армии.
— Звонили. Ответа не получили. Может, вы что-нибудь выясните по своим каналам. У вас, наверное, остались там знакомые?
— Я давно уже в отставке.
— Может быть, сами съездите, посмотрите.
— Каменное здание. Армейский камень — такой же, как любой другой.
— Зачем тогда сотни саперов? Мы думаем, не подземный ли это объект. А дом этот — вход в него. Лаборатория у байкеров может быть под землей. Они могли превратить это место в крепость. Что же нам, осаду предпринять? Не хотелось бы.
Питерсон встал и достал из холодильника еще две бутылки.
— Мы посадили их главаря, но ими кто-то руководит.
— Значит, у него есть заместитель, и он с ним общается, возможно, через своего адвоката. Якобы обсуждает его дело, а на самом деле ваш заключенный дает ему устные указания, и адвокат передает их дальше.
— Так мы и предполагали, но этого не происходит.
— Почем вы знаете?
— В комнатах свиданий скрытые видеокамеры и микрофоны.
— Для конфиденциальных бесед адвокатов с клиентами? Это законно?
— Нет, наверное, нет, но мы все равно это делаем. Мы не слышали ни единой инструкции. Записки тоже не передавались.
— Вы когда-нибудь слышали о четвертой поправке? Это может поломать вам все дело.
— Мы не собираемся использовать услышанное как улику. Хотим только быть в курсе, если они решат устранить свидетельницу.
— Вы хорошо ее стережете. Прикрыли со всех сторон.
— Мы выиграли конкурс на эту тюрьму.
— Холланд мне говорил. Как сборочный завод «Тойоты».
— Но по принципу «ты мне, я тебе». Тюремный персонал получил налоговые льготы, мы построили дома, расширили школу. И последний пункт: мы должны были принять их план кризисной ситуации. Если у них побег, болтонское отделение полиции в полном составе окружает зону радиусом в милю.
— Вы все? Серьезно?
— Нам пришлось согласиться, — сказал Питерсон. — Если там включают сирену, мы все бросаем и едем на север. Все до одного. Если завоет сирена, мы оставим Джанет Солтер без охраны.
Ричер почти допил вторую бутылку.
— Это безумие.
— А то я не понимаю, — отозвался Питерсон.
— Сжульничайте. Оставьте своих женщин в доме.
— Не можем. Будут считать по головам. Нарушим условие, угодим на десять лет под федеральный надзор. Город подписал контракт. Мы взяли у них деньги.
— На лишние машины?
— И на дома. Все живут в радиусе десяти минут, у всех машины, у всех рации, по тревоге все поднимаются немедленно.
— Кто-нибудь пробовал бежать?
— Нет. Тюрьма новая. Там полный порядок.
— Тогда надейтесь на лучшее, — сказал Ричер.
— Вы не поняли. Если бы речь шла о случайности или совпадении, мы бы не парились. Здесь другое дело. Тот, кто хочет, чтобы мы бросили Джанет Солтер, имеет возможность устроить это.
— Побег по сигналу? Не думаю. Побег требует времени для подготовки.
— Не только побег. Кое-что похуже. Второй пункт кризисного плана — беспорядки в тюрьме. Тюремная охрана уходит с ограждения, а мы занимаем вышки и ворота. Беспорядки в тюрьме организовать недолго. Они вспыхивают вмиг. Он может рассчитать время до минуты. Кто-то кому-то что-то не так сказал, и через минуту завязалась драка. Еще через минуту вся тюрьма вверх дном. Мы получаем вызов, и через десять минут после этого мы уже за пять миль от дома Джанет Солтер.
— Он в камере предварительного заключения, — сказал Ричер. — В окружной тюрьме, так? Там мятежей никто не устраивает. Они все ждут суда.
— Он байкер. У него в большой тюрьме друзья.
— Нескладно, — сказал Ричер. — Вы и штат свой расширили? Как школы?
— Пришлось. Потому что город вырос вдвое. Стало трудно выполнять работу на прежнем уровне. Это одна из проблем Холланда. Половина из нас — его старые кадры, а половина — новенькие.
— Я не могу ему помочь. Я просто ехал мимо.