Ричер показал на телефон:
— Вы это узнаете, как только узнаю я. Может быть, никогда.
— Вы были там командиром? Элитного подразделения?
— Какое-то время, — кивнул Ричер.
В комнату вернулись Каплер и Лоуэлл и принялись раскладывать служебные записки по корзинкам для входящих. Потом понуро удалились.
— Что они натворили? — спросил Ричер.
— Не могу это обсуждать.
— Нет, можете.
— Ладно, три дня назад они на час вышли из радиосвязи. Не хотят объяснять, чем занимались. Мы не можем этого допустить.
Зазвонил телефон. Ричер взял трубку.
— Майор Ричер? — произнес женский голос.
— Да.
— Вы знаете, кто я? В последний год вы вели у нас занятия по объединению военных и федеральных расследований. Вы узнали мой голос?
— Продолжайте говорить.
— Что вы хотите услышать?
Ричеру хотелось, чтобы она говорила подольше — у нее был замечательный голос. Теплый, чуть хрипловатый, с придыханием. Он представил ее себе блондинкой, не старше тридцати пяти. Возможно, хорошенькая. Голос совершенно изумительный. Но незнакомый — так он и сказал.
— Я разочарована. Уверены, что не помните меня?
— Мне надо поговорить с вашим командиром.
— С этим придется подождать, — сказал голос. — Не верится, что вы меня не помните.
— Можно высказать догадку? Я думаю, вы фильтр. Ваш начальник хочет выяснить, тот ли я, за кого себя выдаю. Если скажу, что помню вас, я не прошел тест. Но я вас не помню.
— Я у вас занималась.
— Нет. Вы прочли мое досье, вот и все. Название курса было только для отвода глаз. Речь шла о том, как морочить федералов, а не сотрудничать с ними. Если бы вы в самом деле там были, вы бы это знали.
В голосе улыбка.
— Отлично. Вы прошли тест.
— Так кто вы в самом деле?
— Я — это вы. Я командир сто десятого подразделения. Сижу сейчас за вашим столом.
Ричер помнил стол довольно хорошо. Армейский канцелярский стол, стальной, окрашенный зеленой краской, стершейся по ребрам до металла уже тогда, когда он впервые за него сел. Голос сказал:
— С правого края большая вмятина. Говорят, вы сделали ее с помощью чьей-то головы. Это правда?
— Думаю, это сделали такелажники.
— Она круглая и очень ровная.
— Может, они уронили шар от боулинга. Как вас зовут?
— Не будем уточнять. Присвойте мне кодовое имя.
— Хорошо, продолжайте говорить. Постараюсь придумать такое, чтобы шло человеку.
Снова улыбка в голосе.
— Говорят, что вмятину в столе сделала голова полковника. Говорят, за это вас и уволили из сто десятого.
— Меня не уволили. Я получил новое назначение.
— Только потому, что этот полковник никому не нравился.
— Аманда.
— Аманда. Хорошо. Что я могу для вас сделать?
— В Южной Дакоте есть городок Болтон. Примерно в середине штата, милях в двенадцати к северу от федеральной магистрали девяносто.
— Я знаю, где это. Наша система показывает, что вы говорите из полицейского отделения, и показывает ваши координаты. Сейчас я вижу Болтон на моем ноутбуке. Через «Гугл».
— В пяти милях к западу от города есть заброшенный военный объект. Мне надо знать, что там было.
— Прокручиваю и увеличиваю масштаб. Единственный объект к западу от города похож на исправительно-трудовой лагерь. Пятнадцать бараков и более старое здание, два ряда по восемь. И длинная прямая дорога. Мили две.
— Более старое здание похоже на частный дом?
— Сверху оно выглядит в точности как дом.
— Хорошо, но мне этого мало.
— Хотите, чтобы я приехала в Южную Дакоту?
— Поскольку я застрял здесь из-за пурги и делать мне больше нечего, это было бы чудесно. Но пока достаточно посмотреть в архивах. Мне надо знать назначение объекта, его размеры и архитектуру.
— Позвоните мне в конце рабочего дня.
В трубке щелкнуло, и голос пропал.
9.55. Осталось сорок два часа.
4
Адвокат остановил машину на стоянке своей конторы и надел боты. В вестибюле он их снял, положил в пакет и вместе с портфелем понес к лифту. Секретарша поздоровалась с ним в дверях. Он протянул руку за листками с сообщениями.
Их было восемь. Три — внутриконторские дела. Четыре касались чисто юридических вопросов. В последнем требовалось провести совещание с клиентом в тюрьме по поводу дела № 517713 в двенадцать часов дня.
Ричер вышел из дежурки и обнаружил Питерсона в пустом кабинете. Здесь вдоль стен тянулись доски для объявлений, высотой от уровня пояса до уровня головы. Питерсон прикалывал вчерашние фотографии места преступления. Мертвец в черном.