Стали кругомъ на склонѣ скалы, дивуются. Вотъ вездѣ у него мясо. Мускулы самые желѣзные, толстые. Касается земли только икрами, задницей и плечами, ибо весьма толстомясъ. Ходятъ по краю скалистаго выступа. — «Умеръ таки онъ! Эрмэчэнъ умеръ!» Даже на членѣ у него мускулъ, толстое мясо. — «Ну, поѣдемъ! Мы и такъ позабавились. Поѣдемъ мы, замедлились здѣсь… Навѣстимъ скорѣе старика, его отчи́шку! Убьемъ всѣхъ! Увидимъ кровь маленькихъ дѣтей!» Они уходятъ къ санямъ. По узкой дорогѣ идутъ рядомъ толпой. Еще не дошли до саней. Онъ тайкомъ поглядѣлъ на нихъ. Передній приблизился къ санямъ. Онъ поднялся на четвереньки и съ ревомъ побѣжалъ за ними вслѣдъ. Быстро бѣгаетъ на четырехъ костяхъ тымйо́lкаl[97]. Испугавшись покойника[98], всѣ они убѣжали въ лѣсъ. Даже олени стали рваться. Гдѣ были ремни слабы, сорвались и убѣжали. Кричатъ повсюду люди, отъ страха плачутъ, убѣгаютъ домой пѣшкомъ. Санки изломаны, олени разбѣгаются въ разныя стороны. Проползъ на четверенькахъ до рѣчки, одѣлся, поймалъ пару оленей, поѣхалъ впередъ, заѣхалъ поперекъ дороги бѣгущимъ и сталъ ихъ избивать. Всѣхъ перебилъ поодиночкѣ. Окончивъ избіеніе, всѣхъ оленей собралъ, а было 60 коряцкихъ воиновъ. Собралъ оленей, какъ цѣлое стадо. Вытянулись санки очень длиннымъ поѣздомъ, ибо ихъ было такъ много, что дорога ихъ отъ передней до задней нарты протянулась черезъ всю рѣку и черезъ косу на рѣкѣ и ушла на гору и перевалила черезъ вершину… Пришелъ домой. Отецъ говоритъ: — «Что за диво? Опять?» — «Ы!» — «Како! Неужели даже ножа не было? Голыми руками убилъ?» — «Ы!» — «Теперь можетъ быть коряки перестанутъ нападать!» И дѣйствительно, перестали.
Сообщено В. Г. Богоразомъ.
98
Страхъ передъ мертвецами, которые послѣ смерти обращаются въ злыхъ духовъ, произвелъ множество различныхъ предохранительныхъ обрядовъ при погребеніи.